* * *
Присядь-ка рядом, что-то мне не спится,
От грустных дум на сердце тяжело,
Я вспоминаю степь и ту станицу,
Куда меня судьбою занесло.
Я молод был и тосковал по дому,
В степи я вырос, в дальней стороне.
И грустно было сердцу молодому,
И тосковал я часто при луне.
И часто-часто у степной речушки
Ходил, бродил с гитарою своей,
И как-то раз я встретился с девчушкой,
И с этих пор не расставался с ней.
Я с ней забыл все горе и печали.
Я с ней забыл зеленые сады.
Гитары струны громко там звучали,
И наших песен слились голоса.
И вот когда, бывало, лунной ночью,
И низкий ветер дует из степи
Я вспоминаю ласковые очи,
Я вспоминаю девушку весны.
И вот и вся история пропета,
О ней не будем больше вспоминать,
А ночь, смотри-ка, лунная какая,
Давай, дружище, лучше отдыхать.
Полинюк 19.12.1944
* * *
Жена
Повезло нам сегодня с ночлегом,
Печка топится, лампа горит,
И подсолнух, засыпанный снегом,
Вдалеке на пригорке стоит.
Чай душистый и сладкий дымится,
Отогрелись мы в теплой избе,
На листочке из синей бумаги
Я пишу, дорогая, тебе.
Знаю я, ты прочтешь эти строки,
Улыбнешься и скажешь опять.
Самый миленький ты мой на свете,
Только письма не любишь писать,
А потом, возле детской постели,
Возле нашего сына вздохнешь.
И листочек из синей бумаги
Пухлым губкам его поднесешь.
Скажет сын: «Это папа нам пишет,
Хоть и редко, но письма нам шлет».
Постоишь, поглядишь как он дышит,
И слезинки невольно блеснут.
И промолвишь ты, счастьем согрета,
До чего ж на отца он похож.
Те же волосы русого цвета,
Так же ласков и так же пригож…
В свете дружбы с тобою мы жили,
Как цветы полевые цвели,
Но над нашей счастливой судьбою
Вдруг фашисты топор занесли.
Ничего, мы отрубим им руки,
Ничего, стиснем зубы сильней,
За каждый час нашей гордой разлуки,
Враг заплатит нам жизнью своей.
Не один я такой в нашей роте,
Каждый счет свой завел боевой,
И берем мы втройне при расчете,
За семью, за разлуку с женой.
За страну, за поля, что шумели,
Платят немцы за все нам сполна,
Правда, волосы чуть поседели,
Что ж поделать на это – война.
Зимний ветер в трубе завывает,
Спят бойцы на шинелях своих,
Печка топится, лампа мигает,
Свет бросается тускло на них.
Я окреп для борьбы и для жизни
И слилось воедино во мне,
Чувство к родине, чувство к Отчизне
С нежным чувством к любимой жене.
Пачинок Яков Романович, Восточная Пруссия 15.12.1944 год
ПРИМЕЧАНИЕ: Сокращенные и немного искаженные стихи советского поэта Джека Алтаузена (настоящее имя – Яков Моисеевич Алтаузен), погибшего 25 мая 1942 года под Харьковом. Автор музыки неизвестен.
* * *
Он уехал
В дверь стучится зимний вечер,
А на сердце зимний хлад.
Он уехал, ненаглядный,
Не вернется он назад.
Не слыхать мне песен звонких,
Ни восторженных речей,
Он уехал, он уехал,
А слезы льются из очей.
Расцветет, весна вернется,
Расцветет природа вновь,
Все воскреснет, оживится,
Не вернется лишь любовь.
И весна мне не на радость,
Коль в душе зима моей,
Он уехал, он уехал,
А слезы льются из очей.
ПРИМЕЧАНИЕ: Романс на стихи неизвестного автора, автор музыки – русский композитор-любитель Сергей Донауров (1838 – 1897).
* * *
Вспомни ты, детка моя дорогая,
Как в санях катались вдвоем.
Лишь по углам фонари одинокие
Тусклым горели огнем.
В санях у нас под медвежьею шкурою,
Желтый лежал чемодан,
Каждый старался дрожащей рукою
Нащупать холодный наган.
Помню, подъехали к дому знакомому,
Встали и молча пошли.
Лишь по углам фонари одинокие
Тусклым горели огнем.
Двое пошли под ворота угрюмые
Двери бесшумно вскрывать.
Третий остался на улице шумной,
Чтобы сигнал подавать.
Помню, зашли-ка мы в то помещение,
Стулья, комоды, шкафы.
Денежный ящик из верхней же полки
Прямо смотрел с высоты.
Двери железные быстро открылися,
Я не спускаю с них глаз.
Ровно червонцы советские пачками
С полок смотрели на нас.
Долго мы, долго мы все это ехали,