Юмалов Сергей
Песни смерти
Сергей Юмалов
* ПЕСНИ СМЕРТИ *
Тот, кто откроет:
(hфss zоеуdzes)
Карпов, когда ему предложили написать статью для непрофессионалов, решил не прибегать к графике танов и обойтись стандартной транскрипцией. Lingua sacra не для профанов.
Он откинулся на спинку кресла. Закурил.
"Что нужно для хорошего перевода "Песней Смерти"?, -писал Адольф Штильмарк в своих знаменитых "Принципах семантического анализа", -- "Экзегеза синтетического религиозного мировоззрения, максимальное возможное знание языка танов и творческая фантазия переводчика".
За эту "религиозность", поставленную на первое место, Штильмарка и его последователей в научных кругах называли сектантами. Но, тем не менее, труды этого ученого были ярче и интереснее, чем работы всех его конкурентов. Карпов считал Штильмарка своим учителем, хотя он никак не связывал "Песни: " с Апокалипсисом, блуждая по книгам в поисках сомнительных "общих мест" и ловко связывая их "трансформацией" мифов.
А так начиналась его собственная статья по танатике:
"Кто посвятит "Песням: " месяц серьезной работы, тот посвятит им оставшуюся жизнь: ". Он уже работал над "Песнями: " десять лет. Введение -- история науки и проблематика (в общих чертах, конечно). Это не по его части.
Главное -- текст. Привлечь внимание к конкретным примерам. "Вот вам структура "Песней: ". Мельчайший элемент -- "Версэ". "Версэ" это абзац, состоящий строго из четырех строк, объединенных в хиазм:. Риторическая фигура, в которой первая строка относится к последней а вторая и третья замкнуты в середине. Прием, известный еще с Ветхого завета. Четыре абзаца тематически объединяются в главы, опять таки по хиазмиатическому принципу". Поймут? Из тех, кто дойдет до второй половины страницы, останется немного. Он вернулся к версэ, которое выбрал в качестве иллюстрации.
Тот, кто откроет:
Но всякое зерно рождается для смерти
(hall vвs kуhoon gnoreme res tбпata)
Этот пример с зерном нашли потом у апостола Павла; он говорил о теле земном и небесном. Удивительно похожие примеры можно было найти и не только в библии. Они были и у древних греков:
Кто-то оставил им "Песни: "?. Таны. Карпов затянулся. Густой дым неторопливо распространялся по комнате, проявляясь в лучах светильника. Ему нравилось наблюдать за этими умирающими облаками.
Исчезнувшее племя. Белое пятно в генеологии индоевропейской семьи. Коллективные самоубийцы-фанатики? Вся книга -- о смерти. Описание всех видов смертей, казней и неизлечимых болезней в двадцати трех главах. Смерть, приходящая ко всем: к счастливым и к отчаявшимся, к старикам и детям, к негодяям и праведникам. И ни одна смерть не случайна. Как и ни что в этом мире.
Тот, кто откроет:
Но всякое зерно рождается для смерти.
Чтобы получить новое тело
(hбtna lбпomze пуva sбrka)
"Глава, являющаяся "сердцем" всей книги -- смерть танов. Эту главу читали только жрецы в день Смерти. Один раз десять лет. В день Смерти люди: .. Здесь Карпов подумал: а таны не очень похожи на людей, разве люди могут так убивать своих собственных детей? "Сеять для всходов": Сохранять это в священной книге. Карпов изумлялся их холодной уверенности и педантичности. Однако он любил их. Они дали ему книгу Смерти. Но об этом он не напишет.
"Именно при чтении этого версэ таны убивали детей. "Время всходов". Воскрешение безвинных в новом теле. Об этом пели таны. Этого ждали. И они знали, что так будет".
Тот, кто откроет
Ибо всякое зерно рождается для смерти
Чтобы получить новое тело
Умрет, чтобы всходы взошли.
(afotбпeetesoi dйа gnorймaia kollуkous)
Карпов вытащил вторую сигарету. "Тот, кто откроет -- это главный жрец, который своей смертью символизировал все тленное, что рассыпалось перед вечными созданиями, которые должны были восстать из-под земли, из священного праха детей народа танов. По преданию это будут невероятные существа, подобные греческим гигантам-гекатонхейрам. Бессмертные создания, которые будут судить человечество. Они вырвутся из-под земли, когда жрец произнесет слова знамения и будет поражен Смертью. Такой человек всегда приходил сам. Это мог быть тан любого пола и возраста. Его никто не выбирал. Таны ждали каждые десять лет чуда. Жрец умирал, так и не дав пути всходам.
Но таны умели ждать. День суда неизбежен"..
Стоит оставить. Самое значимое версэ во всей книге. Читателям может понравится.
Карпов встал из-за стола. Хлебнул остывшего кофе. Подошел к окну, чтобы посмотреть на ясное ночное небо.
Карпову показалось, что, чуть уловимо, небо вздрогнуло. Словно судорога схватила и отпустила его.
Он открыл окно. Теплый летний ветерок коснулся его лица. Легкое, но странное ощущение ангелом прилетело к нему. Тот прекрасный мир, непостижимый и необъятный, что то говорил ему.
"А все же это звучит нелепо на чужом языке", подумал Карпов. Ему вдруг стал так не нужен любой другой язык кроме наречия танов.
Тот, кто откроет
Ибо всякое зерно рождается для смерти
Чтобы получить новое тело
Умрет, чтобы всходы взошли
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::
За секунду до смертельного удара в сердце он понял, что теперь жрец -- это он. Последний жрец. Карпов упал, как будто пораженный молнией. Без боли. И когда он проваливался в безликую пустоту, он знал, что тысячи огромных сторуких чудовищ уже выбираются из-под земли.