Выбрать главу

- Нельзя винить Марту. Ей было семь лет, когда все произошло - сущий ребенок. Люди склонны забывать происходящее в этом возрасте, - раздался голос Расмуса, поджидающего свою жену в прихожей.

- Нет... нет.... не в том дело. Я старалась ей напоминать... я рассказывала ей о том, что с нами происходило, но она мне не верила... понимаешь? Не верила! - не унималась девушка, бросаясь в объятия мужчины.

- Главное, что я тебе верю, Астрид, и буду верить всегда, всему... каждому твоему слову...

 

ГЛАВА 3

 

Молча шагая за Бритой я оглядывалась по сторонам, чтобы рассмотреть местную архитектуру, но замечала лишь озлобленные взгляды мужчин и женщин. Все мое внимание было обращено на их потрепанные одежды и грязные лица, искаженные в злобной гримасе. Тогда мне казалось, что их глаза горели от ненависти и отчаяния совершенно безосновательно, но позже, спустя месяцы я поняла причину неприязни. Как плеть оставляет рубец на коже, так и голод, заболевания, бесконечные войны ранят человеческое тело. Я шла по их земле в сапогах из кожи, теплой шубе и с чистой, нетронутой болезнями кожей. В тот день я не смогла бы понять их боль и негодование, даже если бы захотела.

Мы продолжали идти. Разглядывая местную архитектуру я не могла не заметить деревянную церковь, украшенную не только христианским крестом, но и высеченными из дерева изображениями животных, которые явно имели языческое происхождение. Неприметные старые дома сменялись более крепкими постройками, а заснеженная дорога, смешанная с грязью и пометом домашнего скота, плавно переходила в каменную щебенку. С каждым шагом мы приближались к центру города.Среди незнакомых построек я надеялась увидеть те, что сохранились в исторической части Сигтуны моего времени. Почему-то в тот момент казалось, что после прикосновения к чему-то знакомому и родному, к тому, что существовало в двадцатом веке, на душе станет легче.

- Русская церковь Святого Николая, - дотрагиваясь руками до старых камней говорил Петер, оживая в моих воспоминаниях. - Эта постройка свидетельствует о наличии постоянного русского населения в старой Сигтуне. Ты знала, что существовал целый квартал, заселенный купцами из Великого Новгорода, а местный рынок был наполнен товарами из старой Гардарики?

- Нет, не знала, - улыбалась я, чувствуя себя не на своем месте.

Я помню, как Петер сделал шаг в мою сторону и как лучи весеннего солнца заиграли в его волосах.

- Подойди сюда, - говорил он низким голосом, который еще пол года назад звучал высоко и по-мальчишечьи. -... дай руку... прикоснись к этой стене...

- Это всего лишь старые развалины, Петер, - говорила тогда я, с улыбкой наблюдая за кузеном.

Его темные кудри развевались на ветру, а глаза светились от любопытства.

- Просто подойти ко мне, дотронься до камня и тогда ты почувствуешь мощь этого сооружения, пропитанного временем и мудростью. Готов поклясться, что я ощущаю каждый момент, прожитый этими руинами, когда касаюсь их, - не унимался он.

Я помню, что согласилась и подошла к старой церкви. Помню мои ладони, коснувшиеся холодных развалин и полные надежды глаза кузена, надеявшегося пробудить во мне любовь к истории.

- Как я и сказала, это всего лишь старые развалины, - ответила я, не почувствовав ровным счетом ничего. - Прошлое, это всего лишь прошлое, Петер. Глупо оглядываться назад, если время своими руками подталкивает нас вперед, заставляя идти в ногу с прогрессом.

Эти слова... эти глупые и колкие слова...

- Брита, - вернувшись из воспоминаний позвала я. - Ты слышала что-то о церкви Святого Николая?

- Твои люди начали строительство несколько месяцев назад, - отвечала девушка. - Будто нам и своих храмов не хватает.

- Я хочу посмотреть на церковь. Отведешь меня к ней после встречи с Торкелом?

- Как пожелаешь, Лена, но едва ты найдешь там что-то, кроме груды камней. Строительство было остановлено. Ярл запретил, - рассказывала девушка.

Почему-то в тот момент по спине прошел холодок. Стало не по себе от мысли, что церковь так и не будет построена, что целый пазл истории будет потерян и что те стены, до которых я дотрагивалась в далеком двадцатом столетии просто исчезнут.

- Почему запретил?

- У него и спроси. Мне откуда знать? - небрежно ответила Брита.

- И все же я хочу увидеть то место, - настояла я.

- Как скажешь. Могу тебя хоть целый день по городу волочить, только бы не возвращаться домой и не видеть ansikten av denna fruktansvärda kvinna (прим. автора "лицо этой страшной (ужасной) женщины" швед.), - хмыкнула Брита, говоря о своей матери.

Наша прогулка по окрестностям закончилась возле неприметного старого дома, спрятанного за пышной кроной высоких елей. Подойдя ближе, я смогла рассмотреть орнаменты и руны, небрежно нацарапанные на деревянной поверхности. В последний раз, столкновение с древними письменами не привело ни к чему хорошему. На секунду мое тело замерло. Лес, старый камень, тихая песня и детский плач эхом отозвались в моей голове.