- А тебе что с этого? Понравилась чистенькая леди с белым лицом и тонкими ручками? - повышала голос девушка.
В этот момент она выглядела намного старше, чем мне казалось в самом начале нашего знакомства.
- Мы обменяем кольцо на две-три монеты, если повезет. Одна будет твоей. Ты сможешь сделать с ней то, что захочешь. Вот моя цель, Брита, - произнес мужчина, надевая на себя короткую меховую куртку и головной убор.
- Я сама могу позаботиться о себе, Торкел, - произнесла девушка. - Дай гостье платье и телогрейку твоей сестры и мы пойдем на рынок.
Лицо юноши скривилось.
- Санна не любила делиться своей одеждой, - перечил юноша.
- Санны больше нет, - смело ответила Брита. - Идем, Лена, подберем для тебя подходящее платье.
Я посмотрела на светловолосого юношу, ожидая одобрения с его стороны.
- Чего стоишь, Спакона? Иди за Бритой, - произнес юноша, поворачиваясь к нам спиной.
Девушка тем временем схватила меня за руку, потащив в другую комнату. Помещение оказалось темным, еще более грязным и пыльным, чем предыдущее. На полу, из шкур и тряпок была сооружена постель, а в дальнем углу стояла старая сломанная кровать и сундук.
- Когда-то семья Торкела была богатой. Его отец и отец его отца знали магию рун, - говорила Брита, открывая сундук.
- Поэтому на двери были нарисованы эти символы? - уточнила я.
- Кажется да, - отвечала девушка, роясь в вещах. - Вот это подойдет.
Я увидела коричневое льняное платье простого покроя, с меховыми вставками. Выглядело оно старым и потрепанным, но выбирать не приходилось. Как сказал Торкел, в моих одеждах я привлекала слишком много ненужного внимания.
- Что случилось с девушкой, которая носила это платье? - спросила я, переодеваясь.
- Она вышла замуж за северного человека, нормана. Он уплыл с ней в свое ледяное королевство, - усмехнулась Брита.
- Вы так говорили о ней, что я подумала... - неуверенно начала я. - ... подумала, что Санна умерла.
- Лучше бы умерла, - многозначно ответила девушка.
- Почему... - начала я, но Брита сразу же сменила тему.
- Какую фигурку дал тебе Торкел? - прервала меня девушка.
Я наклонилась к своим вещам и подняла деревянную статуэтку, которую так и не успела рассмотреть.
- Волк - мой любимый тотем, - с завистью в голосе произнесла девушка. - Это одно из воплощений Одина.
- Если хочешь, я могу отдать его тебе, - дружелюбно сказала я.
- Нет, - резко ответила Брита. - Такие вещи нельзя передаривать или выбрасывать. Теперь тебе нести эту ношу.
- Это всего лишь детская игрушка, - хмурилась я.
На сегодня мне хватило мистики, незнакомых старинных слов и еретического бреда.
- А крест на твоей шее всего лишь кусок металла, на котором изображено тело мертвеца, - кидая курту и старые сапоги в мою сторону, паясничала девушка.
Я замолчала. Просто не нашла правильные слова, которые могли бы выразить мысли. Я не была набожной, но все же носила крест и молилась тогда, когда мне было страшно. В нашей семье не было принято каждое воскресенье идти на службу и поэтому церковь мы посещали два раза в год: на лютеранское и православное рождество. Может это было неправильно, но я не чувствовала потребности появляться там чаще.
- Мне нужен мешок, в который я смогу сложить свои вещи, - пытаясь сменить тему, произнесла я, надевая тяжелую куртку и сапоги, которые оказались велики на один, а то и два размера.
- Можешь оставить свои тряпки тут, - предложила Брита.
Я взглянула на черную шубу, платье, кожаную обувь и поняла, что не хочу рисковать, доверяя вещи скользкому фанатику Торкелу.
- Пожалуй, возьму с собой, - настаивала я. - Может решусь что-то продать.
- Как знаешь, - усмехнулась Брита.
***
Волна облегчения накрыла меня с головой, когда мы покинули дом безумного Торкела. Шагнув за порог, ощутив морозный воздух на своей коже, я почувствовала, как накопившееся напряжение и страх постепенно отступали, оставляя легкие нотки тягучей тоски. Шагать в свободной обуви было не удобно, старая меховая курта смердела потом и пылью, а в плечо врезалась бечевка от мешка, в который я сложила свою одежду и сапоги.
- Твой отец... - нарушив молчание начала я. - ... он христианин, верно?
Плечи Бриты вздрогнули.
- Верно. И мать тоже, дьявол ее побери, - с чувством произнесла она.
По спине пробежал холодок. Для меня, человека, который рос без родителей, слышать такие слова было практически невыносимо.
- Трин мне показалась хорошей женщиной, - заступилась я.
- Она не хочет, чтобы мы с Торкелом поженились, - бурчала девушка, надувая щеки.
Я полностью была на стороне Трин. Юноша определенно не внушал доверия. Параноидальные идеи, нездоровое поведение и бедность, в которой он прозябал не сулили ничего хорошего.