Оказалось, что внутри помещения температура не слишком то и отличалась от той, что была снаружи. Огонь, поддерживающий тепло погас. Остались лишь маленькие тлеющие угольки, которые отчаянно боролись за свою жизнь.
- Трин! - запыхтел Северин, ворочаясь в кровати. - Где ты бродишь бездельница, Трин?
Брита проигнорировала слова отца, принимаясь за разведение огня.
- Небось по мужикам шляется, пока я тут умираю, замерзаю, голодаю и хожу под себя прямо в овечью шкуру! Бог ее накажет, помяните мое слово! Бог вас всех покарает за халатность! - не унимался Северин.
- Как было хорошо, когда он спал, - пробурчала девушка, забрасывая шишки и хворост в очаг. - Влей в него еще зелья, Лена. Мои уши больше не выдержат проклятий.
Я взглянула на остатки чая из валерианы, которые едва ли смогли облегчить муки больного.
- Я не ведьма, Брита. У меня нет зелий и колдовских микстур. То лекарство, что я дала, помогло лишь на время. Я не знаю, что я могу еще сделать, - честно ответила я.
Девушка хмыкнула, завороженно уставившись на языки разгорающегося пламени.
- Я знаю, что ты многое можешь. Видела, как из травы и корней вышло варево сна, успокоившее демона моего отца. Да и Торкел.... Торкел он сказал, что ты Спакона и волка тебе подарил, - по-детски, с ревностью выпалила девушка. - Торкел врать не будет.
Тем временем Северин заворчал себе под нос.
- ... да будь проклят этот языческий дурень.... - разобрала я.
Из кармана куртки я выудила фигурку волка. Игрушка была угловатой и неровной, однако было в ней что-то такое... что-то, что привлекало и заставляло смотреть на нее без перерыва.
- И что значит эта фигурка? - не обращая внимания на возгласы Северина спрашивала я у Бриты.
Девушка отвернулась от костра и встала напротив меня.
- В каждом волке заключен дух Одина. Теперь не только твой Бог оберегает тебя.
- Мне достаточно креста на шее. Возьми ее, если хочешь, - протянув фигурку Брите, произнесла я.
- Dumma Ryskа (прим.автора «глупая русская» швед.), - усмехнулась девушка. - Подарок только тебе счастье принесет, другим лишь зло. Я хочу получить оберег из рук Торкела.
- Как знаешь, Брита, - спрятав тотем в мешок с вещами произнесла я.- Но, могу ли я... разрешишь ли ты мне кое-что тебе сказать?
- Выкладывай, - кивнула девчонка.
- Понимаю, что я всего лишь чужачка, гостья, но... Сегодня я увидела зло и агонию на лице Торкела. Не знаю как тебе, но мне бы не хотелось каждый день видеть эти тени в глазах своего спутника.
Внезапно Северин затих, будто вслушиваясь в наш разговор, а Брита замерла, сверля меня осуждающим взглядом. Только ветер пел за стенами, напоминая о том, что мир не лишился звуков.
- Да как ты смеешь! Ryska Gal! Jag räddade dig i skogen... och du... (прим.автора Швед. «Русская девка! Я спасла тебя в лесу... а ты...) - злилась девушка.
Ее речь быстро изменилась, приобрела незнакомые мне нотки и акценты из-за которых я почти не понимала смысл сказанных слов.
- Вон из моего дома! Я не посмотрю на твои красивые речи и богатые одежды. Мне плевать, даже если ты окажешься женой вашего Ярла или... кто там у вас всем правит. Ты больше не будешь спать в этом доме, есть нашу еду, греться рядом с нашим очагом. Кто ты такая, чтобы указывать мне, что я должна делать и кого я должна любить? - яростно вопила девушка.
Я молчала. Не дождавшись моего ответа, Брита со злостью выругалась и повернулась к Северину.
- И ты, так называемый отец, мне не указ! Ты принес нам с матерью столько боли, что я согласна прямо сейчас сжечь тебя на костре! - кричала она.
Мужчина не откликнулся. Прежде ворчливый и заносчивый, он не издал ни единого звука.
- Всегда, когда нужно говорить ты молчишь, а когда хочется тишины, ты каркаешь, словно больная сорока, - с ненавистью говорила девушка и слезы лились по ее щекам.
Северин не отзывался от чего Брита злилась еще сильнее.
- Ну... скажи что-нибудь старый дурак... давай, что ты мне сделаешь? Времена, когда я боялась тебя, прошли, - подходя к отцу, говорила девочка.
Я стояла как вкопанная, пораженная происходящим настолько, что ноги и руки не слушались, а сердце почти перестало биться.
- Боишься? - не унималась Брита, схватив Северина за руку.
Тот молчал, не двигался и... не дышал
- Брита? - осторожно произнесла я, медленно подходя к кровати, на которой лежал мужчина.
- Молчи, ryska, молчи, - проскрежетала сквозь зубы девочка. - А вот ты говори, старый дурак! - со всех сил дергая отца за руку, кричала она.
- Брита, - почти шепотом произнесла я.
Девушка начала рыдать, бить отца по груди, голове, ногам. Она колотила его с такой силой и такой ненавистью, что я почувствовал дикий страх и ужас в своих венах.