Окончательное решение стать доктором я приняла в пятнадцать лет, когда начала читать Американские газеты. Меня вдохновила статья об Элизабет Блэкуэлл, которая была первой женщиной, получившей высшее медицинское образование в Соединенных Штатах.
Переломным моментом послужило мое знакомство с вирусологией и работой соотечественника Дмитрий Ивановского, который первый доказал существование вируса, как нового типа возбудителя болезней. Благодаря его труду, спустя несколько лет, я стала студенткой, изучающей новомодную специальность - общую вирусологию.
Не сказать, что тетушка была рада моему выбору. По ее мнению, провести жизнь в лаборатории изучая основные принципы строения и размножения вирусов не было благородным занятием.
- Какая же польза будет от тебя людям, если ты закроешься в комнате с пробирками? Чем плоха хирургия или, на худой конец, народная медицина? - ворчала Астрид, бережно пересыпая толченые коренья из ступки в баночку.
Ее недовольство продолжалось не долго, ровно до того момента, пока я не вернулась домой после первых лекций, наполненная воодушевлением, переполняющим все мое существо.
- Лена! - звонкий голос Петера прокатился эхом по макушкам деревьев, беспощадно вытягивая меня из своих дум.
Кто бы мог подумать, что все началось именно тогда, с моего имени, которое пронеслось по бескрайним лесным просторам. Оставив корзину с травами я ринулась на зов мальчишки, спотыкаясь о толстые корни деревьев и мелкие ветки.
- Петер! - крикнула я, слыша, как эхо растягивает мой голос в бесконечной песне.
Ответа не было.
- Черт тебя возьми, Петер! Это не смешно! - задыхаясь от волнения и страха вопила я.
Мальчишка часто играл со мной, отвлекая от сбора лекарственных растений. Каждый раз он выдумывал что-то новое: старался напугать, мастерил игрушки из шишек, делал капканы для мелких зверей. И каждый раз я знала, что он где-то неподалеку, что он всего лишь играет в лесу, но в этот раз все было по другому. Каждое дерево, каждый лист, земля и воздух, будто кричали о том, что кузен находиться в опасности.
Именно в тот день, двадцать первого октября 1921 года, шестнадцатилетний Петер Хольмберг не вернулся домой. Я помнила поисковый патруль, состоящий из полицейских и соседей, которые несколько недель бродили по лесу и его окрестностям в поисках мальчишки. Помнила, как сама захлебывалась слезами, чувствуя вину и беспомощность, а еще, я помнила на удивление спокойные лица тетушки и мистера Расмуса.
***
- Какая житейская радость не смешана с горем? Какая слава стоит на земле непоколебимо? Все ничтожнее тени; все обманчивее сновидений: одно мгновение - и смерть все отнимает. Но, Христе, как Человеколюбец упокой того, кого Ты избрал Себе, во свете лица Твоего и в наслаждении красотою Твоею...
Похороны прошли спустя два месяца после исчезновения, в Сигтуне - родном городе мистера Хольмберга. Пустой гроб опустили в землю под грустную песнь завывающей снежной пурги и тихую молитву святого отца.
Тогда я еле стояла на ногах, чувствуя как слабость проникает в мой разум густым туманом. Старший Хольмберг, дедушка Петера, заботливо держал меня под руку, заслоняя от холодного зимнего ветра со снегом.
- Люди исчезают, - говорила Астрид. - Кто-то исчезает путем разложения мертвой плоти, а кто-то растворяется в воздухе, словно снежинка, тающая в ладонях.
Было невыносимо больно слушать сочувственные речи дальних родственников и знакомых, собравшихся на поминальном обеде в старом особняке Хольмбергов. Мне было не по себе, когда кто-то вспоминал имя Петера, называя его усопшим.
Человек не может просто исчезнуть не оставив ни следа. Всегда что-то остается: кусочек одежды, старый клочок газеты, на худой конец отпечаток ботинка на влажной земле. Всегда что-то было... но не в случае с Петером... и не в моем случае тоже.
Сила глинтвейна и виски была настолько мощной, что никто не заметил, как я покинула зал, заполненный гостями и вышла из дома. Тяжело выдохнув, я увидела, как пар растворяется на фоне кроваво-красного солнца, которое таяло за горизонтом, оставляя за собой темно-фиолетовые разводы.
- Даже звезды не могут исчезнуть без следа, - прошептала я.
Снег падал крупными хлопьями, опускаясь на мою шубу и волосы. Я закрыла глаза и запрокинула голову, позволив снежинкам дотронуться до моего лица.