Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
— Нам жить ли так, как вы прожили?
— Э, детки! женский наш удел!..
Уж если бабушки шалили
Так вам и бог велел.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
Весна и осень
Друзья, природою самою
Назначен наслажденьям срок:
Цветы и бабочки — весною,
Зимою — виноградный сок.
Снег тает, сердце пробуждая;
Короче дни — хладеет кровь…
Прощай вино — в начале мая,
А в октябре — прощай любовь!
Хотел бы я вино с любовью
Мешать, чтоб жизнь была полна;
Но, говорят, вредит здоровью
Избыток страсти и вина.
Советам мудрости внимая,
Я рассудил без дальних слов:
Прощай вино — в начале мая,
А в октябре — прощай любовь!
В весенний день моя свобода
Была Жаннетте отдана;
Я ей поддался — и полгода
Меня дурачила она!
Кокетке все припоминая,
Я в сентябре уж был готов…
Прощай вино — в начале мая,
А в октябре — прощай любовь!
Я осенью сказал Адели:
«Прощай, дитя, не помни зла…»
И разошлись мы; но в апреле
Она сама ко мне пришла.
Бутылку тихо опуская,
Я вспомнил смысл мудрейших слов:
Прощай вино — в начале мая,
А в октябре — прощай любовь!
Так я дошел бы до могилы…
Но есть волшебница: она
Крепчайший спирт лишает силы
И охмеляет без вина.
Захочет — я могу забыться;
Смешать все дни в календаре:
Весной — бесчувственно напиться
И быть влюбленным в декабре!
Как яблочко, румян[12]
Как яблочко, румян,
Одет весьма беспечно,
Не то чтоб очень пьян
А весел бесконечно.
Есть деньги — прокутит;
Нет денег — обойдется,
Да как еще смеется!
«Да ну их!..» — говорит,
«Да ну их!..» — говорит,
«Вот, — говорит, — потеха!
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру от смеха!»
Шатаясь по ночам
Да тратясь на девчонок,
Он, кажется, к долгам
Привык еще с пеленок.
Полиция грозит,
В тюрьму упрятать хочет
А он-то все хохочет…
«Да ну их!..» — говорит,
«Да ну их!..» — говорит,
«Вот, — говорит, — потеха!
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру от смеха!»
Забился на чердак,
Меж небом и землею;
Свистит себе в кулак
Да ежится зимою.
Его не огорчит,
Что дождь сквозь крышу льется:
Измокнет весь, трясется…
«Да ну их!..» — говорит,
«Да ну их!..» — говорит,
«Вот, — говорит, — потеха!
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру от смеха!»
У молодой жены
Богатые наряды;
На них устремлены
Двусмысленные взгляды.
Злословье не щадит,
От сплетен нет отбою…
А он — махнул рукою…
«Да ну их!..» — говорит,
«Да ну их!..» — говорит,
«Вот, — говорит, — потеха!
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру…
Ей-ей умру от смеха!»
Собрался умирать,
Параличом разбитый;
На ветхую кровать
Садится поп маститый
И бедному сулит
Чертей и ад кромешный…
А он-то, многогрешный,
«Да ну их!..» — говорит,
«Да ну их!..» — говорит,
«Вот, — говорит, — потеха!
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру…
Ей-ей, умру от смеха!»
Барышни[13]
Что за педант наш учитель словесности!
Слушать противно его!
Все о труде говорит да об честности…
Я и не вспомню всего!
Театры, балы, маскарады, собрания
Я без него поняла…
Тра-ла-ла, барышни, тра-ла-ла-ла!
Вот они, вот неземные создания!
Барышни — тра-ла-ла-ла!
Шить у меня не хватает терпения
Времени, маменька, нет:
Мне еще нужно с учителем пения
Вспомнить вчерашний дуэт…
Музыка с ним — целый мир обаяния
Страсть в моем сердце зажгла!..
Тра-ла-ла, барышни, тра-ла-ла-ла!
Вот они, вот неземные создания!
Барышни — тра-ла-ла-ла!
Время, maman, ведь не трачу напрасно я:
Села расход записать
Входит танцмейстер; он па сладострастное
Нынче пришел показать;
Платье мне длинно… Я, против желания,
Выше чуть-чуть подняла…
Тра-ла-ла, барышни, тра-ла-ла-ла!
Вот они, вот неземные создания!
Барышни — тра-ла-ла-ла!
Нянчись с братишкой! Плаксивый и мерзкий!
Сразу никак не уймешь.
А в голове Аполлон Бельведерский:
Как его корпус хорош!
Тонкость какая всего очертания!
Глаз бы с него не свела…
Тра-ла-ла, барышни, тра-ла-ла-ла!
Вот они, вот неземные создания!
Барышни — тра-ла-ла-ла!
Что тут, maman! Уж учили бы смолоду,
Замуж давно мне пора;
Басня скандальная ходит по городу
Тут уж не будет добра!
Мне все равно; я найду оправдание
Только бы мужа нашла…
Тра-ла-ла, барышни, тра-ла-ла-ла!
Вот они, вот неземные создания!
Барышни — тра-ла-ла-ла!
Deo gratias[14] эпикурейца
Безбожный, нечестивый век!
Утратил веру человек:
Перед обедом забывает
Молиться иль не успевает.
Но я молюсь, когда я сыт:
— Верни мне, боже, аппетит,
И лакомствам в желудок дай дорогу!
За аппетит я благодарен богу,
Всегда я благодарен богу.
Сосед мой болен, и давно
С водой мешает он вино,
А на шампанское не взглянет:
Вдруг голова кружиться станет?
Но, слава богу, без вреда
Я чарку осушу всегда,
Из кабачка найду домой дорогу…