- Вот и я о том же. Честно все им сказал – не прокатило, как видишь.
- Бывает, - иронично посочувствовал я.
История Стаса не была, скажем так, выходящей за рамки – я его давно знал, он умел закручивать такие сюжеты. От скуки он стебался над миром и людьми, его населявшими, не заморачиваясь по поводу моральной стороны вопроса. Принести гашиш на съемки популярного телешоу не было для него предосудительным поступком. В конце концов, телевидение – это тоже наркотик, посильнее гашиша, телевизионная реальность наркотическая – куда явственней и опасней, чем, например, галлюциногенные мороки хашишинов Аламута. Хасану ибн Саббаху и не снилось такое оружие, ведь будь у него телевидение – Европа и весь остальной мир давно преклонились бы перед могуществом низаритов. Так что Стас, по сути, попал в точку. Другой разговор, что его не поняли…
Может, и поняли. Но двум наркотикам рядом не место. И когда есть такой сильный наркотик как телевизор, вряд ли кто-нибудь станет мешать его еще с чем-то. В общем, суть пролета Стаса на «Доме-2» мне была ясна.
- Ты хоть не расстроился? – полушутя спросил я Стаса.
- Расстроился. От расстройства пришлось весь гашиш скурить. В одиночку. Чтоб этим гадам с телешоу ничего не досталось.
Мы засмеялись. Пиво подходило к концу, и нами было принято решение возвращаться домой. Тем более что я устал с дороги, а Стасу хотелось выспаться после трудовой недели. Мы поднялись со скамейки и пошли наискось через парк к дому. Люди, оккупировавшие парк, расходиться не собирались, они только начинали свое движение сквозь лабиринт предстоящих выходных дней. Шут с ними. Мы еще успеем ухватить свое – пусть не сомневаются.
Перед домом все же зашли в магазин и взяли еще по два пива. Посидели на скамейке возле парадной, перекурили. Потом поднялись к Стасу в квартиру. Я чувствовал приятную усталость.
Что-то начиналось – это ощущение проникало в меня извне, из окружающего мира, не тревожное, скорее таинственное чувство, которое заставляло дышать чаще. Что-то начиналось. И я готов был встретить это, каким бы оно не было.
Прошлое – приевшийся родственник, настоящее – старый приятель, будущее – загадочный незнакомец. Никогда не знаешь, что у него на душе. Приятных незнакомцев почти не осталось на этой планете, и за его личиной скорее всего скрывается какой-нибудь мерзавец… И все же. Мы надеемся до последнего.
С утра я проснулся первым – видимо, сказалась армейская привычка вставать рано. Стас еще спал. Часы показывали половину девятого утра, за окном брызгало хлипкими лучами утреннее солнце.
Я умылся и вышел покурить на балкон. Пахло сырым бетоном – ночью прошел дождь. Вполголоса пели ранние птицы, шумели автомобили на проспекте за домами, вдалеке просвистела пригородная электричка. Как и прошлым вечером, в небе плавно снижался самолет, отбрасывая серебристые искры на солнце.
Потом я нашел у Стаса банку кофе. Кофе был на самом дне, но я наскреб на чашку крепкого горячего напитка. Сел за компьютер. Надо было просмотреть сайты с вакансиями, написать резюме. В субботу с утра, конечно, никто его читать не будет, но вот в понедельник… в понедельник менеджеры HR-отделов придут на работу и, просматривая свою электрическую почту под такой же бодрящий кофе, как и у меня, наткнутся на мое резюме. Соответственно, где-то к обеду начнут поступать звонки с приглашением на интервью... В идеале, конечно.
Сначала я проверил свою почту и заглянул на форум философского факультета. Там я позавчера оставил вопрос по поводу перевода на обучение. К своему удивлению обнаружил ответ:
«Добрый день, уважаемый Проситель. Да, возможность перевода существует. Приходите в деканат, там Вам дадут список необходимых документов». Ниже следовала подпись: заместитель декана по учебной работе N.N.N.
Это радовало. Значит, на утро понедельника у меня уже вырисовывались планы. Хорошо. Я отхлебнул кофе и перешел на сайт поиска работы.
Вакансии, которые предлагались, в принципе были предсказуемы. Вас водили по замкнутому кругу от менеджера по закупке приводов для токарных станков до менеджера по продаже унитазов. Образование для большинства вакансий значения не имело, хотя и указывалась необходимость наличия как минимум незаконченного высшего. Ерунда: на менеджера – в том понимании, в котором эта позиция обозначалась в коллективном бессознательном на просторах от Калининграда до Владивостока, - можно было выучить и обезьяну, в этом я был уверен. Мировой финансовый кризис никаким боком не ударил по российскому менеджменту: перестали продавать одно, стали осваивать другие товарно-денежные категории. Производство воздуха с его дальнейшей продажей и перепродажей, для страны, формирующей свой бюджет исключительно за счет сбыта углеводородных ресурсов, по-прежнему являлось ключевой отраслью народного хозяйства.