1. Главная
  2. Книги
  3. Коллектив авторов
  4. Песни трубадуров
  5. Страница 13
Выбрать главу
Прямо шла ее дорожка, Ныне скривлена немножко, Ну, а там заглохнет стежка: — Разумей! — Острым язычком, как кошка, Лижет, чтоб куснуть верней.
Вынув мед из воска, может Позабыть, чьи соты гложет; Грушу чистит — не предложит: — Разумей! — Но, как лира, слух тревожит Тем, кто хвост прищемит ей.
Заедино с чертом брешет Тот, кто Лже-Амора тешит, Кнут один бока им стешет: — Разумей! — Он — как тот, кто шкуру чешет, Плоть сдирая до костей.
Род Любви куда как скромен, Список жертв ее огромен, Обольститель вероломен: — Разумей! — Сам мудрец рассудком темен Выйдет из ее сетей.
Плюс — Любовь, сродни кобыле, Хочет, чтоб за ней следили И накручивали мили: — Разумей! — Тощ иль жирен, слаб иль в силе — Все равно: скачи быстрей!
Мною взгляд ее испытан, Вовсе слеп или косит он; Ядом мед речей пропитан: — Разумей! — Пусть ужал ее засчитан За пчелиный — жар сильней.
Кто свой путь по жизни свяжет С женщиной — себя накажет, То же и Писанье скажет:[23] — Разумей! — Бремя бед на тех возляжет, Кто не чтил прямых путей.
Маркабрюн отцом был зачат Под звездой, чья воля значит, Что Любовь, любя, дурачит: — Разумей! — Он себя от женщин прячет И любовных чужд затей.

Песня, в которой трубадур утешает деву, чей возлюбленный отправился в крестовый поход

Близ родника, средь сада, где в[24] Тени белеющих дерев Звучал ликующий напев, Я, вешней свежестью дыша, На пышную траву присев, Узрел стройнейшую из дев, Чей зов мне скрасил бы досуг.
Владельца замка дочь, она Была здесь без друзей, одна; Я, все, чем радостна весна, Открыть прелестнице спеша, Хотел сказать ей, как нежна Листва и песня птиц звучна; Она ж переменилась вдруг.
Пролились слезы, как родник, И бедный вымолвил язык: «О Иисус, сколь ты велик! Тобой уязвлена душа: Ты оскорблен был, но привык Столь к поклонению, что вмиг Находишь для отмщенья слуг.
Мой друг, чей благороден нрав, Чей вид изыскан, величав И смел, сейчас летит стремглав К тебе, тем сердце мне круша; Ах, знать, Людовик[25] был не прав, Их проповедью в бой подняв, Коль мучит душу мне недуг».
Я, жалоб выслушав поток Под лепет струй, сказал: «Упрек Ваш лишь гневит напрасно рок; Красавица, жизнь хороша; От слез тускнеют краски щек; Тот, кто в листву леса облек, Избавить может вас от мук».
Она ответила: «Сеньор, Я верю, будет не в укор Мне этот хульный разговор: „Бог, как от всех, кто жил греша, В той жизни от меня свой взор Не отвратит — но до тех пор Как жить, когда далеко друг?“»

АЛЕГРЕТ[26]

Песня о губительном влиянии «сухости»

Природа в распаде: стал сух[27] Поивший растенья родник, Мутнеет окрестности лик, Дым виснет в древесной сени; Уныние застит блиставший взор И пения птицы не ловит слух, Как будто на мир напустили мор.
Хоть жив мой рассудок, но сух: Хирея от низких интриг Злой скаредности, он поник В тени ее мрачной тени; Скупцов не жжет ни мольба, ни укор: Не будет плода, коль цветок пожух, И честным не станет тот, кто хитер.
Пусть юн, но и вял он, и сух, И жить в вожделенье привык, И, в храбрости каясь, он сник, И рот его в злобной пене; Кто храбр только на день, увы, тот хвор: Коль дело пошло, но к концу потух Пыл благородный, весь замысел — вздор.
Скаредности характер сух: Столь к злу в ней стремителен сдвиг, Что Щедрость издать не успеет крик,[28] Как вся уж в крови и тлене; Корыстолюбия больший напор Чувствует тот, кто богат: чтобы вслух «Да» не сказать, рот замкнул на запор.
Внешне и внутренне сух Скаред в деле, но если пшик — Дело, он обнаружит шик: Платит ничем долг и пени; Их тысячи — тех, чья участь позор, Однако хранит благородный дух Над Западом властвующий сеньор.[29]
Ибо душой ни вял, ни сух Самый храбрый из ста владык, Многих он на подвиг подвиг, Он щедр на лены, чужд лени; Нет крепче, чем сердце его, опор; Для Чести — пусть слышит всяк, кто не глух! — Им Доблести предоставлен простор.
вернуться

23

То же и Писанье скажет — трубадур ссылается на «Книгу Притчей Соломоновых», содержащую предостережение против дурных женщин.

вернуться

24

Близ родника, средь сада, где в (Р.— С. 293. 1) — эта кансона с присущими ей элементами пастурели посвящена жалобам девицы, чей друг ушел в крестовый поход. Скрытый пафос песни — в прославлении верности женщин своим возлюбленным, ставшим крестоносцами.

вернуться

25

Людовик — Людовик VII, король Франции, организатор второго крестового похода (1147).

вернуться

26

АЛЕГРЕТ (ок. 1145)

вернуться

27

Природа в распаде: стал сух (Р.—С. 17. 2) —от Алегрета, трубадура гасконского происхождения, до нас дошли только две песни: одна — любовного содержания, другая, здесь представленная, — сирвента, восхваляющая Альфонса VII Кастильского (ум. в 1157 г.). Сочетание морализирующей направленности с изысканно темным выражением обнаруживает в ней влияние Маркабрюна.

Отметим, в частности, употребление слова «сух» (sec) в качестве начальной рифмы каждой новой строфы, каждый раз с иным семантическим оттенком. Особенно же интересно, что в последних строфах песни трубадур не только гордо говорит о том, как отбирает «изящные» слова от «грубых», но и эстетически обосновывает этот выразительный прием.

Любопытно характерное видоизменение временного зачина — мотивация настроения уже не весенним расцветом, но «сухим временем года».

вернуться

28

Что Щедрость издать не успеет крик. Щедрость— одно из обязательных требований куртуазии, подобно Юности, персонифицированных.

вернуться

29

Над Западом властвующий сеньор — т. е. Альфонс VII Кастильский (1126 — 1157).

~ 13 ~