1. Главная
  2. Книги
  3. Коллектив авторов
  4. Песни трубадуров
  5. Страница 19
Выбрать главу
Проснувшись, я в тоске поник, Скорбел, стал бездыхан, как труп, Считал, что мой сеньор — шутник, Что сон — безумен, сонник — туп, И все ж не без пристрастья Тому подыскивал резон, Что вскоре понести урон Должно мое злосчастье, И верил, что свершится сон Точь-в-точь как был мне возвещен.
Тогда, веселья поставщик, На песни я не буду скуп; Столь резок будет сердца сдвиг, Что сам спадет засохший струп, Судьбу не стану клясть я, Мной будет вестник снаряжен, А получу ль в ответ поклон — Не знаю: соучастье Мне нужно — строить бастион Нельзя, коль бут не подвезен.
Сложив подстенье, камни встык Кладя, с уступа на уступ Взбираясь, зодчий форт воздвиг: Порядку служащий — не глуп; Я к рыцарству причастье Тем подтвержу, что верный тон Найду и музыку вдогон Стихам пошлю на счастье, Чтоб наслажденьем напоен Слух Дамы был — и побежден.
Коль за морем кто из владык Вдруг миру объявил всему б, Что я предатель и двойник, Умом коварен, сердцем груб И принимал участье В натравливании сторон, — Я б меньший потерпел урон, Чем ныне от бесстрастья Белейшей средь прекрасных жен, Чьим гневом все ж я обелен.
Нет к тем, кем мой словарь сочтен Во мне подобострастья: С закрытых слов не снял пелен,[88] Однако смысл их просветлен.
Тем самым, вам был ключ вручен К темнотам спетых мной кансон.

Песня, в которой трубадур, оставленный Дамой, сетует на судьбу

Звучанье радостных строк[89] И смех победят истому, Хоть я от счастья далек; Но скучно и ей От нежных затей — Зачем же мне изощряться В искусстве речей: Что ж, тронув струну, Я песню начну — И зубы сомкну, Чтоб зря не звучала: Увы, сулит мало Певучий слог Веселья и благ — Нет тех, кто был весел и благ.
Средь горестей путь пролег, Поскольку замыслу злому Подругу выучил рок; Безумье тем злей, Чем сердцу трудней Жестокой сопротивляться; Впредь буду смирней, Стерплю, ускользну От ссор и верну Любви новизну, Избегнув провала; Любви не пристало Слышать упрек; Не гнев забияк Ей мил, а смирения знак.
Я в тяжбе с ней изнемог — Ведь сила ломит солому;[90] Какой для меня в том прок, Что верен я ей? Гораздо верней Начать другой восхищаться: Там пойдет скорей Правота ко дну, Где она в плену У силы; дерзну Искать в том начало, Что ум истерзало, — Приговор строг: Все Даме пустяк — К свету ль вознесть, ввергнуть ли в мрак.
Коль друга найти б я мог, Чуждого делу дурному, Чтоб был со мной не жесток, — Мне стало 6 видней, Что жизни моей Есть еще чем утешаться. Ум, сердце ль сильней Иль страх — первизну Отдать не рискну Вступившим в войну; Ворам выпадало В темнице подвала Столько тревог, Как мне от атак Сих трех, ибо каждый мне враг.
Сердцу уже невдомек, Как не поддаться излому: Я брошен, я одинок С тех пор, как злодей Решил средь людей Распространеньем заняться Фальшивых вестей: Поверив лгуну,[91] Лишь ложь я пожну И смертным усну Сном; власть лишь мешала Амору: бывало, Хоть и высок, Служил кое-как Ему императорский стяг.
В покорстве — любви зарок, Было ль когда по-другому? Бесспорно, лучший итог Тех ожидает, чей Крик о любви слабей, Чем тех, кто решил поддаться Напору страстей; Чтоб сберечь казну, Я к умным примкну, А спесь прокляну. Иль пылу бахвала Любовь отвечала Не поперек? Попал ли впросак, Кто сделал навстречу ей шаг?
Честь, ищущая предлог[92] Нравиться франту пустому, В приличьях видит порок; Невежество — всей Громадой своей — Гнетет к земле тунеядца: — Поделом, ей-ей! Коль честь на кону, Влечет не одну Из душ в вышину! — Что ж: не обуяло Безумье тех, стало Быть, кто берег Честь средь передряг. Безумец, кто любит не так!

Предрассветная песня-альба

«Благому Свету, славному Царю,[93] Тебе, господь, молитву я творю, Чтоб друга моего ты не отринул За то, что на ночь он меня покинул; Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, сном долгим вас корю, Проснитесь — иль проспите вы зарю, Я вижу, свет звезды с востока хлынул,[94] Уж близок день, час предрассветный минул, Заря вот-вот займется».
вернуться

88

С закрытых слов не снял пелен — эти строки «проливают свет» на поэтику «темного стиля», парадоксально сочетающегося с критерием конечной понятности.

вернуться

89

Звучанье радостных строк (P.—С. 242. 36) — классический пример изощренной куртуазной кансоны, насыщенной характерным для этого трубадура «психологизмом». В ней трубадур развивает высокую идею куртуазной любви, исходящую из принципа чести, что подводит его к выводу: Безумец, кто любит не так!

вернуться

90

Ведь сила ломит солому —в средние века существовала поговорка: «Сила побеждает право» (франц, force passe droit); кроме того, с латинского была переведена другая пословица: «Траворезка питает луга». Так как при переводе «траворезка» была названа force (от латинского forfex — ножницы для срезывания травы), произошло забавное смешение понятий — при обратном переводе на латинский язык поговорка получила новое звучание: vis pascit pratum — «Сила питает луг». На провансальской почве обе пословицы соединились (Р. А. Фридман. «Кодекс» и «законы» куртуазного служения даме в любовной лирике трубадуров.— «Ученые записки Рязанского педагогического института». Т. 34. 1966, вып. 2, с. 89).

вернуться

91

С тех пор, как злодей /.../ Фальшивых вестей: / Поверив лгуну — клеветник (букв, «льстец») — один из важных персонажей куртуазной лирики; он постоянно угрожает разрушить клеветой и доносами любовь трубадура и Дамы.

вернуться

92

Честь, ищущая предлог — Честь наравне с Доблестью — одна из основных черт куртуазной личности.

вернуться

93

Благому Свету, славному Царю (P.—С. 242. 64) — о жанре альбы см. предисл., с. 20. Альба Гираута де Борнеля — одно из наиболее прославленных произведений этого жанра. Первые шесть строф альбы вложены в уста друга, стерегущего ночной покой влюбленных и с наступлением рассвета возвещающего о необходимости расставания; последняя строфа, подлинность которой многие ученые подвергают сомнению, содержит ответ влюбленной.

вернуться

94

Я вижу, свет звезды с востока хлынул —т. е. Венеры, утренней звезды.

~ 19 ~