«Прелестный друг, я песней вас зову,
Проснитесь — ибо, спрятавшись в листву,
Приветствует зарю певец пернатый:
Ревнивца месть за сон вам будет платой —
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, увидьте наяву
Бледнеющую в окнах синеву
И верный ли, решите, я глашатай;
Проснитесь — или я ваш враг заклятый!
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, я не встаю с колен
С тех пор, как вы ушли: всю ночь согбен,
К Спасителю взываю многократно,
Чтоб невредимо вы прошли обратно:
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, когда у этих стен
Меня просили бодрствовать, взамен
Вы обещали дружбу — непонятно,
Я ль стал немил, иль пенье неприятно?
Заря вот-вот займется».
Песня о том, что верный влюбленный, будь он даже лишен любви, пребывает в радости
Из слов согласной прямизны[96]
Сложу я песнь в канун весны.
Дни зелены,
В цветенье бор
И скаты гор,
И сладостного грома
Лесных стихир
И птичьих лир
Полн сумрак бурелома.
Весь бурелом — как звон струны;
Слова же мной огранены,[97]
До белизны
Их мыл и тер,
Чтоб сам Амор
Не мог найти излома;
Прям их ранжир,
Он командир,
Я в роли мажордома.
Но мажордом — что живодер,
Коль так устроил, чтоб позор
Узнал сеньор,
Чей стал мундир
Протерт до дыр,
Сам — как от костолома;
Впрямь, те больны,
В жару, грустны,
Кому любовь — истома.
Не томен, Дама, но хитер
Я и, что чей-то там партнер,
Плету узор:[98]
Проведай клир
Лихих проныр,
Что к вам душа влекома, —
Вам хоть бы хны,
А мне видны
Все ковы их приема.
Любой прием, хоть пышный пир,
Отвергну, ибо сердцем щир:
Вы мой кумир;
Разлучены
Мы, но верны —
И в душах нет надлома;
Слезится взор,
Но все остёр —
Мной в неге боль искома.
Иском, хоть я не из придир,
Мной в страсти благодатный мир
В любви я сир;
Стезя войны,
Измен, вины
От Каина ведома,
Но (чтя раздор),
Как в нас, с тех пор
Не знала страсть подъема.
О прелесть, будь вы дома,
Не как фразер
Арнаут в ваш двор
Придет стезей подъема.
Когда с вершинки[99]
Ольхи слетает лист,
Дрожат тростинки,
Крепчает ветра свист
И нем солист
Замерзнувшей лощинки —
Пред страстью чист
Я, справив ей поминки.
Морозом сжатый,
Спит дол; но, жар храня,
Амор-оратай
Обходит зеленя,
Согрев меня
Дохой, с кого-то снятой,
Теплей огня, —
Мой страж и мой вожатый.
Мир столь прекрасен,
Когда есть радость в нем,
Рассказчик басен
Злых — сам отравлен злом,
А я во всем
С судьбой своей согласен:
Ее прием
Мне люб и жребий ясен.
Флирт, столь удобный
Повесам, мне претит:
Льстец расторопный
С другими делит стыд;
Моей же вид
Подруги — камень пробный
Для волокит:
Средь дам ей нет подобной.
Было б и низко
Ждать от другой услад,
И много риска:
Сместится милой взгляд —
Лишусь наград;
Хоть всех возьми из списка
Потрембльский хват[100] —
Похожей нет и близко.
Ее устои
Тверды и мил каприз,
Вплоть до Савойи
Она — ценнейший приз,
Держусь я близ,
Лелея чувства, кои
Питал Парис
К Елене, житель Трои.[101]
Едва ль подсудна
Она молве людской;
Где многолюдно,
Все речи — к ней одной,
Наперебой;
Передает так скудно
Стих слабый мой
То, что в подруге чудно.
Песнь, к ней в покой
Влетев, внушай подспудно,
Как о такой
Петь Арнауту трудно.
Песня о том, как трудно дождаться ответной любви
Не Амор в моей власти, а[102]
Сам он властвует надо мной:
Радость, грусть, ум, дурь — все впрок
Тому, кто, как я, робеет,
Видя, что зла его кара;
Ходить дозором
Должен вслед за Амором
Всякий, кто ждет
Щедрот:
Будет нажива,
Коль страсть терпелива.
Страх сковал немотой уста,
Сердце ж мучится полнотой
Чувств — и то, о чем я молчок,
Переживая, лелеет;
Искать таких дам средь мара
Тщетно по норам
Тайным и по просторам:
Всякий расчет
Собьет
Та, что на диво
Нежна и красива.
вернуться
АРНАУТ ДАНИЭЛЬ (ок. 1180-1195)
О жизни Арнаута известно довольно мало: он был дворянин, получил образование, однако ради пения оставил науки. Автор жизнеописания сообщает, что Арнаут «избрал род сочинения в изысканных рифмах, так что его песни нелегко ни понять, ни запомнить». О блистательном мастерстве этого несравненного трубадура, получившего высокую оценку Данте, см. предисл., с. 12.
вернуться
Из слов согласной прямизны (Р.—С. 29. 6) — изысканная форма этой песни, воспевающей нежную грусть любовного томления, строится на так называемых coblas capfindas, в которых последнее слово каждой строфы является зачином следующей. Рифмы перевода в какой-то мере отражают необычные рифмующие окончания провансальского текста.
вернуться
Слова же мной огранены — один из сквозных образов поэзии Арнаута.
вернуться
...и, что чей-то там партнер / Плету узор — трубадур, чтобы скрыть от недоброжелателей истинный предмет своей любви, делает вид, что служит другой. Этот топос куртуазной поэзии был использован Данте в «Новой жизни» (ср. Даму-ширму).
вернуться
Когда с вершинки (Р.—С. 29. 16) — «осенний зачин» этой песни контрастирует с глубокой внутренней радостью, какую дарит трубадуру его новая любовь.
вернуться
Потрембльский хват — возможно, один из маркизов Маласпина, славившихся любвеобильностью. Понтремоли — город в Апеннинах, невдалеке от Пармы.
вернуться
Лелея чувства, кои / Питал Парис / К Елене, житель Трои — реминисценция популярного среди трубадуров «Романа Трои» Бенуа де Сент-Мора (XII в.).
вернуться
Не Амор в моей власти, а (Р.—С. 29. 2) — песня воспевает безграничную преданность трубадура возлюбленной Даме, противоречивое состояние между любовным отчаянием, в недрах которого зарождается высшая радость, и утешением смирения.