В нежный и новый сезон,[179]
В белом сиянии Пасхи,
В дни радости ежегодной,
Прекрасной и благородной,
Когда веселятся душой,
Цветущей и славной порой —
Вдыхаю я сладостный зной.
Праздник — но день превращен
В месяц, лишенный окраски,
Скорбный, пустой и холодный,
Ибо обет благородный
Был словно порыв ледяной;
Бесился бы, знай я, что мой —
Дуэ, но Камбрэ не со мной.[180]
Будет пускай ослеплен
Тот, кто боится развязки.
Злобе ль равняться бесплодной
С утратою благородной?
Но сравнивать сонный покой
С опасной и тяжкой войной
Сеньору Руи[181] не впервой.
Ни тел разрубленных он,
Ни в алой крови повязки
Не видел, жизни походной
Не ведал, не вел благородной
Армии под Руаном в бой,
И дрота не бросил герой
В щит вражеский мощной рукой.
Спор без урона сторон,
Без жаркой кровавой встряски,
Бессмысленный, безысходный,
Стал притчей неблагородной,
Все кончилось сном и едой;
А Юность без сечи лихой[182]
Становится жалкой трухой.
Король, ваш непрочен трон:
Живут по чужой указке
Жизор,[183] от дани свободный,
И Тур, досель благородный;
Кто выбор не сделает свой
Меж мирным житьем и борьбой,
Тот будет унижен судьбой.
Эн Да-и-Нет[184] мной прощен:
В битву идти без опаски —
Вот жребий, ему угодный;
Им явлен нрав, благородный:
Он стрелы одну за другой
Пускает — и замок любой
Берет, всех ведя за собой.
Филипп славит мир и покой,
Как трантезский отец святой.[185]
Да-и-Нет любит грозный бой
Больше, чем Алгейсы разбой.[186]
Споемте о пожаре и раздоре,[187]
Ведь Да-и-Нет свой обагрил кинжал;
С войной щедрей становится сеньор:
О роскоши забыв, король бездомный
Не предпочтет тарану пышный трон,
В палатках станет чище жизнь вельмож,
И тем хвалу потомки воспоют,
Кто воевал бесстрашно и безгрешно.
По мне, звон сабель — веский довод в споре,
Знамена ярче, если цвет их ал,
Но сторонюсь я ссор, коль на ковер
Кость со свинцом кидает вероломный.[188]
О, где мой Лузиньян и мой Ранкон?[189]
Истрачен на войну последний грош,
И латы стали тяжелее пут,
И о друзьях я плачу безутешно.
Когда б Филипп спалил корабль на море
И там, где ныне пруд, насыпал вал,
И взял Руанский лес, спустившись с гор,
И выбрал для засады дол укромный,
Чтоб знал, где он, лишь голубь-почтальон, —
На предка Карла стал бы он похож,[190]
Что с басками и саксами был крут,
И те ему сдавались неизбежно.
Война заставит дни влачить в позоре
Того, кто честь до боя потерял,[191]
Едва ль мой Да-и-Нет решит Каор
Оставить[192] — он в игре замешан темной
И ждет, когда король отдаст Шинон:[193]
Чтобы начать войну, момент хорош,
Ему по сердцу время трат и смут,
Страну он разоряет безмятежно.
Когда корабль, затерянный в просторе,[194]
Сквозь шквал, на скалы, потеряв штурвал,
Несется по волнам во весь опор,
Чтоб жертвой стать стихии неуемной, —
Моим подобных бедствий даже он
Не терпит: что ж! мне больше невтерпеж
Ложь, и небрежность, и неправый суд
Той, на кого молюсь я безуспешно.
вернуться
Пейре Руис — наваррский рыцарь, брат Гонсальво Руиса, трубадура, осмеянного Пейре Овернским (см. с. 48).
вернуться
По знаку своего патрона — т. е. графа Ричарда, которого он иронически именует патроном короля Арагонского.
вернуться
Сюда привел... — имеется в виду все та же осада Аутафорта.
вернуться
Ведь тот, кого награды ждут / Там, в Пуатье... — т. е. король получит вознаграждение опять же у Ричарда, менее высокопоставленного сеньора.
вернуться
Король с Наваррцем пусть споют — т. е. сам Альфонс II и Санчо VI Мудрый, король Наваррский (1150—1194).
вернуться
В нежный и новый сезон (Р.—С. 81. 2) — в этой сирвенте Бертран стремится усугубить вражду между Ричардом Львиное Сердце и французским королем Филиппом-Августом. Песня строится на изысканных рифмах с повторением ключевого слова «благородный».
вернуться
Бесился бы, знай я, что мой — / Дуэ, но Камбрэ не со мной — т. е. ничто из моих владений не заставит меня перестать желать еще большего.
вернуться
Сеньору Руи — т. е. Филиппу-Августу.
вернуться
А Юность без сечи лихой — см. прим, на с. 207.
вернуться
Жизор — город в Нормандии, бывший предметом частых конфликтов между французской и английской коронами.
вернуться
Да-и-Нет — сеньяль, которым Бертран именует Ричарда Львиное Сердце, представляет собой кальку латинского названия одного из методов схоластической теологии, развивавшейся, в частности, Абеляром.
вернуться
Как трантезский отец святой — в городе Мутье-ан-Тарантэз в Савойе была в средние века архиепископская кафедра.
вернуться
Больше, чем Алгейсы разбой — «...а было их четверо братьев, четыре великих разбойника, и занимались они разбоем, возглавляя отряд в тысячу конных грабителей и целых две тысячи пеших, и иных не знали приобретений и доходов» (комментарий XIII в.). Один из братьев, Мартин, позже участвовал в альбигойских войнах, перейдя от крестоносцев на сторону графа Тулузского.
вернуться
Споемте о пожаре и раздоре (Р.—С. 81. 29) — сирвента связана с началом войны, вспыхнувшей летом 1181 г. между Ричардом Львиное Сердце и Филиппом-Августом. Бертран воспроизводит метрику, строфику и изысканные рифмы одной из кансон Арнаута Даниэля (Р.— С. 29. 17).
вернуться
Кость со свинцом кидает вероломный — т. е. фальшивую игральную кость, всегда падающую на определенную сторону благодаря вкрапленному в нее кусочку свинца.
вернуться
О, где мой Лузиньян и мой Ранкон? — поэт хочет сказать, что у него нет таких богатых владений, как Лузиньян (в Пуатье) или Ранкон (в Лимузине), которые снабжали бы его необходимым для ведения войны.
вернуться
На предка Карла стал бы он похож — на Карла Великого.
вернуться
Того, кто честь до боя потерял — т. е. короля Филиппа-Августа, неспособного на подвиги, подобные перечисленным в предыдущей строфе.
вернуться
Едва ль мой Да-и-Нет решит Каор / Оставить... — Каор — главный город провинции Керси, которую Ричард захватил в 1188 г., после чего Филипп-Август не переставал добиваться ее возвращения.
вернуться
...ждет, когда король отдаст Шинон — имеется в виду Генрих II Английский, отец Ричарда, чьи сокровища, которые Ричард стремился захватить, хранились якобы в замке Шинон в Турени.
вернуться
Когда корабль, затерянный в просторе — как и в сирвенте «Я к стене не приперт» (с. 84), последняя строфа здесь любовная.