Выбрать главу
Ведь турки, идет молва, Бегут от вас, как от льва.[251]
Я выбрал бы путь глупца, Взяв бремя ваших обуз;[252] Легок был стерлингов груз[253] Кузену Ги, и рысца Нескольких кляч — не резон Слушать стремян ваших звон: Хотите вы торжества, А щедры лишь на слова.
Пока во мне храбреца Вы славите, я на ус Мотаю, что предан — плюс Что нет и на вас лица; Но богом мне сохранен Пюи и с ним Обюссон:[254] Там чтутся мои права — Вера моя не мертва.
Сеньор, то речь не льстеца, Мне по сердцу наш союз; Не будь столь лют тот укус, Я был бы у стен дворца Теперь же, но возвращен Мне Иссуар и Юссон[255] Я вновь над ними глава, Вновь радость во мне жива.
Слились бы наши сердца, Когда б не новый конфуз: За ангулемский-то кус Плачено не до конца, Тольверу[256] же дар вдогон Шлете, как щедрый барон, Вы там всему голова — История не нова.
Король, мой дух возбужден Тою, чье слово — закон,[257] Ибо любовь такова, Что Дама всегда права.

ГИЛЬЕМ ДЕ САНТ-ЛЕЙДЬЕР[258]

Песня, в которой посланец влюбленного, признаваясь Даме в любви, помогает тем самым влюбленному

Я, Дама, послан как курьер[259] Тем, кто, стремясь попасть в ваш дом, Решил меня избрать гонцом, Чтоб я его сердечный пыл, Который он от вас таил, Мог передать вам, например, В таких возвышенных стихах:
«Чем одарен ваш кавалер, Того не сьпцете ни в ком; Звездой счастливою ведом, Он столько доблестей и сил В своей душе соединил, Что вашей нелюбви барьер Падет, пред ним рассыпясь в прах.
Он принимает столько мер Для встречи; так он к вам влеком, Что думать ни о чем другом Не может; от всего, чем жил, Несет лишь холодом могил; Влача судьбу гребца с галер, Он от желания исчах.
Страсть, как жестокий изувер, Безумье поселила в нем: Он думает, что вы вдвоем, Когда — один; он стал уныл, Стеная: „Видно, рок судил Меня отдать во власть химер, Чтоб я погиб, увы и ах!“
Немало доблестных карьер Погублено клеветником, Но так как Юности подъем Присущ, не подрезайте крыл Тому, кто ныне вам постыл, Ибо непредставим размер Паденья тех, кто терпит крах.
Влюбившись, низкий лицемер Себя не выдаст ни словцом: Все шито-крыто, все тайком; А этот с вами честен был И над любовью не шутил, И вот, учтивых раб манер, Отныне он у вас в руках.
Я против нарушенья мер: Любовь и Радость гибнут в том, Кто кроет золото свинцом; К тому ж, кто чувство сохранил И Радостью обогатил, — Пусть даже полдень станет сер — В конце придет успех в делах».
Не знаю, кто ваш кавалер, Однако с ним, хоть незнаком, С моим как будто двойником, Вас обращаться бы просил: Пусть станет он, как я, вам мил; Да слышит, кто не маловер, Благой совет в моих словах!
Слагаю песни на манер Мольбы о Милости,[260] притом Что заливает все кругом Сиянье той, в ком я открыл Все, отчего других забыл, Как будто свет небесных сфер Увидел вдруг в ее глазах.
Я б миру целому внушил, Что вы для прочих дам пример, Ибо в моих царите снах.

Песня о верности единственной избраннице, хотя бы и пренебрегающей возлюбленным

Заставляет Амор проявить нас особое тщанье,[261] Чтоб до лучшей из дам донеслось этой песни звучанье, И поскольку лишь так сердце выразить может страданье, Напрягаю свой взор, обостряю свой ум и вниманье, Только б та, чье теперь для меня тяжело испытанье, Разрешила служить, никакого не дав обещанья.
Обещанья — хотя б оказались они и пустыми — Предпочту я любви, предлагаемой щедро другими. Кто ко мне приступить с притязаньями хочет своими, Пусть успеха не ждут: пренебречь лишь намерен я ими, Ибо предан единственной — мессой клянусь и святыми, — Пред которой открыть не осмелюсь любви своей имя.
Имя верной любви скрыв от той, от кого отказаться Не могу, — из других ни с одной не желаю я знаться, Но и той никогда не решусь откровенно признаться, Пусть поймет по намекам, которые в песне таятся: Я молчу потому, что завистников стал опасаться — И не зря, ибо Даму такую отнять все стремятся.
вернуться

251

Бегут от вас, как от льва — намек на прозвище Ричарда.

вернуться

252

Взяв бремя ваших обуз — т. е. став вашим союзником. Этими словами Дофин отклоняет обвинение Ричарда в нарушении якобы существовавшего между ними договора.

вернуться

253

Легок был стерлингов груз — Дофин напоминает Ричарду, что когда в минуту нужды к нему обратился его кузен Ги Овернский, то он не получил от Ричарда щедрой поддержки.

вернуться

254

Пюи и с ним Обюссон — смысл указания именно этих пунктов не ясен; Дофин, по-видимому, хочет сказать, что, несмотря на все насмешки короля Ричарда, ему есть еще на что опереться.

вернуться

255

Иссуар и Юссон — Дофин парирует инсинуации Ричарда касательно Иссуара и близлежащего Юссона, которых якобы лишился (см. прим, на с. 230).

вернуться

256

За ангулемский-то кус /.../ Тольверу... —это последнее наименование не расшифровано; понятно, однако, что Дофин здесь иронизирует по поводу «щедрости» Ричарда, захватившего в 1134 г. несколько принадлежавших графу Ангулемскому городов.

вернуться

257

Тою, чье слово — закон — подобно некоторым сирвентам Бертрана, песня заканчивается упоминанием куртуазной Дамы.

вернуться

258

ГИЛЬЕМ ДЕ САНТ-ЛЕЙДЬЕР (ок. 1165—1195)

В 13 дошедших до нас своих песнях этот трубадур, сеньор замка Сен-Аедье-ан-Велэ, воспевает любовь в сравнительно «простой» манере.

вернуться

259

Я, Дама, послан как курьер (Р.—С. 237. 7) — средневековый комментарий мотивирует эту песню вариантом известного сюжета (ср. «Повесть о Франклине» Чосера): трубадур, отвергаемый Дамой, графиней де Полиньяк, просит заступничества у ее мужа, который по его просьбе исполняет перед супругой сочиненную Гильемом кансону, после чего та принимает его к себе на куртуазную службу.

вернуться

260

Слагаю песни на манер / Мольбы о Милости... — Милость, Милосердие — непременные характеристики куртуазной Дамы.

вернуться

261

Заставляет Амор проявить нас особое тщанье (Р.—С. 237. 16) — эта кансона комментируется еще более колоритным, в духе северофранцузских фаблио, рассказом, согласно которому графиня де Полиньяк, чтобы отомстить Гильему после того, как тот стал к ней охладевать, отправляется в мнимое паломничество и по дороге останавливается у него в замке в его отсутствие, специально чтобы встретиться там с другом Гильема. Песня составлена из так называемых coblas capfindas, с которыми мы уже сталкивались у Арнаута Даниэля (см. прим, на с. 216).