Песня-партимен о том, что предпочтительнее: быть мужем или любовником Дамы?
— Эн Элиас, поговорим[312]
О тех, кого любовь влечет,
Кто никогда любви не лжет
И без обмана сам любим;
Скажите: если нами чтим
Закон любви, то в чем почет:
Любовником иль мужем Дамы стать —
Когда бы можно было выбирать?
— Кузен, в любви невыносим
Обман — и, значит, прост расчет:
Конечно, каждый предпочтет
(Коль страстью он, как я, томим)
Владеть сокровищем таким
Всегда, а не один лишь год;
Приятней долго мужем пребывать,
Чем кончить дело, не успев начать.
— То называю я дурным,
Эн Элиас, что нас гнетет,
А что отвагу придает,
С тем мой союз нерасторжим:
Во взоре Дамы свет мы зрим,
Жены же очевиден гнет;
Не кавалеру, а шуту под стать
Супругу, словно Даму, прославлять.
— Кузен, коль дух не одержим
Любовью, что его проймет?
Вкусив усладу, лжец уйдет,
Притворством далее гоним;
Но я огнем любви палим,
И сердце лишь к супруге льнет;
А откажись я, скажем, целовать
И чтить ее — так вправе и прогнать.
— Хоть жар любовный нестерпим
И мне, эн Элиас, я — тот,
Кто Даму замуж не берет:
В женитьбе грубый есть нажим,
Мы браком госпожу не чтим,
Но глупый делаем просчет:
Любви на плечи взваливая кладь,
Могу ль я от нее признанья ждать?
— Кузен, когда мы не хотим
Избавиться от стража, от
Соперника, от злых забот:
Поступок наш неизвиним;
Возлюбленный, как нелюдим,
Скрывается, а муж невзгод
В любви не знает; лучше процветать
Супругом, чем любовником страдать.
— Эн Элиас, кто кем хулим,
На Маргарита[313] разберет:
Пусть заклеймит меня стыда печать,
Коль я от мужа мог в любви отстать.
— Кузен, мы спор наш разрешим:
Она, в ком доблести оплот,
И знатность, и взыскательность, и стать
Заставит вас провал ваш осознать.
МАРИЯ ВЕНТАДОРНСКАЯ — ГИ Д’ЮССЕЛЬ
Песня-тенсона о том, имеет ли в любви Дама превосходство над мужчиной
— Ги д’Юссель, сердит мой упрек:[314]
Почему, о пенье забыв,[315]
Вы молчите? Талант ваш жив,
И к тому ж вы любви знаток:
Так ответьте, должно ль Даме в обмен
На страстность представленных другом сцен
С ним столь же страстный вести разговор?
С такой точкой зренья возможен спор.
— На Мария, изящный слог
Позабыт мной, как и мотив
Сладостный, но на ваш призыв
Я откликнусь десятком строк.
Итак, дать обязана Дама взамен
Любви — любовь, ту назначив из цен,
Чтоб равенство соблюдал договор
Без счетов, кто кем был до этих пор.
— Ги, влюбленный, подав намек
Даме, должен быть терпелив
И благодарить, получив
Милость в должном месте в свой срок;
Пусть просит, не поднимаясь с колен:
Она — и подруга, и сюзерен
Ему; превосходство же ей не в укор,
Поскольку он — друг ей, но не сеньор.
— Дама, или вам невдомек,
Что учтива, как друг учтив,
Дама быть должна: ведь порыв
Одинаковый их увлек;
Если ж попала она к нему в плен,
Пусть подчиняется, из-за измен
Не начиная с возлюбленным ссор, —
Должен быть весел всегда ее взор.
— Ги д’Юссель, но свершить подлог
Может всякий, кто сердцем лжив:
Вот влюбленный, руки сложив,[316]
Молвит Даме, упав у ног:
«Молю вас мне выделить в сердце лен!» —
Поднимут же — буркнет: «Любовь — лишь тлен!..»
Кто нанят слугой, не будь столь хитер,
Чтоб хозяин с тобой делил свой двор!
— Дама, вы лишь то, сколь жесток
Нрав ваш, явите, прав лишив
Друга, с кем — сердца ваши слив —
Одарил вас поровну рок;
Хотите ль, чтоб он пред Дамой согбен
Стоял всю жизнь и не ждал перемен?
Признайтесь, что мысль такая — позор,
Он равен любой из ваших сестер.
Песня о благородстве и верности Дамы, брошенной возлюбленным
Печалью стала песня перевита:[318]
О том томлюсь и на того сердита,
Пред кем в любви душа была раскрыта;
Ни вежество мне больше не защита,
Ни красота, ни духа глубина,
Я предана, обманута, забыта,
Впрямь, видно, стала другу не нужна.
Я утешаюсь тем, что проявила
К вам, друг, довольно нежности и пыла,
Как Сегуин Валенсию, любила;[319]
Но хоть моя и побеждала сила,
Столь, друг мой, ваша высока цена,
Что вам в конце концов и я постыла,
Теперь с другими ваша речь нежна.
вернуться
— Эн Элиас, поговорим — партимен Ги д’Юсселя с Элиасом д’Юсселем (Р.— С. 136. 1 = 194. 2) относительно важнейшего вопроса «куртуазной доктрины», который комментарий мотивирует обстоятельствами жизни самого Ги д’Юсселя.
вернуться
На Маргарита — жена виконта Раймона VI д’Обюссона (1201 — 1245). Как это нередко бывает в прениях, решающее слово в споре предоставляется знатной куртуазной Даме.
вернуться
— Ги д’Юссель, сердит мой упрек (Р.—С. 194. 9 = = 295. 1) — о Марии Вентадорнской, воспетой многими трубадурами, в том числе Гаусельмом Файдитом, см. выше, с. 235. Замок Вентадорн находился всего в 30 километрах от замка Юссель. В тенсоне рассматривается диалектический вопрос о «равенстве» куртуазных влюбленных.
вернуться
Почему, о пенье забыв, / Вы молчите?..— средневековый комментатор поясняет, что Ги д’Юссель, предпочтя быть возлюбленным, а не мужем своей Дамы, был ею отвергнут и она вышла замуж за другого рыцаря; он же от горя перестал петь. Быть может, однако, на самом деле и д’Юссель просто послушался папского запрета, о котором говорилось выше.
вернуться
...руки сложив и т. д.—формулы, заимствованные из ритуала феодального оммажа (ср. выше, прим, на с. 232).
вернуться
ГРАФИНЯ ДЕ ДИА (конец XII — начало XIII в.)
Графиня де Диа — наиболее ранняя (хронологически) и наиболее интересная из известных нам 17 трубадурок, которые, кроме одной, все сочиняли в «легкой манере». Тема поэзии средневековой Сапфо — боль и обида покинутой женщины, говорящей языком не гневных проклятий, а нежных упреков. Ее пяти песням свойственна особая сила, одушевленная огнем сильной личности прекрасной трубадурки.
вернуться
Печалью стала песня перевита (Р.—С. 46. 2).
вернуться
Как Сегуин Валенсию, любила — герои не дошедшего до нас средневекового романа, упоминаемые несколькими трубадурами.