Как судьи ко мне ни строги,
Им промаха не найти:
Выводят с пути тоски
На путь удач меня ноги;
Я утешение дал
Влюбленным, ибо добыл
Сверхнапряжением сил
Огонь изо льда, и стал
Сладким на вкус морской вал.
Для покаяний предлоги[390]
Ищу, хоть забыл грехи,
Молю, не обидив: «Прости!» —
И милость являют боги:
Мне сладки уколы жал,
В слезах я радость открыл
И в страхе восторг вкусил;
Нашел — где, мнил, потерял,
Выиграл — где проиграл.
Остался я без подмоги,
Но Дамы уста рекли,
Что пораженья мои —
Моих же побед залоги;
Тем, собственно, что смирял
Гордыню, я угодил
Даме и рок победил:
Я к состраданью взывал
И тем любовь защищал.
«Да!», — молвив, в едином слоге
Она все дары любви
Тому бы вручила, чьи
Чувства в руках недотроги:
Я сдался ей и не знал,
Кто продал или купил
Меня, ибо вещью был;
Мысль об измене внушал
Безумец — я ей не внял.
В своем, Бель-Райньер,[391] чертоге
Баронов всех превзошли
Достоинством вы: они
В сравненье с вами убоги;
Чтоб понял всяк, как он мал,
Таким вас бог сотворил;
И я только тем и жил,
Что вашу честь восхвалял
И вас Бель-Райньером звал.
Когда, новый сезон открыв,[393]
Покрывает ветви листва
И всходят цветы и трава,
Ищу я слова и мотив:
Почувствовав дух перемен,
Петь об Иоанне начну[394]
И сирвенту так поверну,
Чтоб он стал от стыда румян.
Живет он, позорно забыв,
Что чтит его предков молва,
На Тур и Пуатье права[395]
Филиппу без битв уступив;
Плач летит от гиеннских стен:[396]
Где Ричард, что тратил казну
На бои? Утверждать дерзну,
Что с ним несравним Иоанн.
Лишь к охоте он не ленив:
Ястреб быстр и свора резва —
Вот чем занята голова;
Сам себя наследства лишив,
Поступил он не как Гавен;[397]
Отдает Логроню страну;[398]
Чаще был, увы, в старину
Нами виден военный стан.
Мы, будь ныне Людовик жив,
Ждали б не могильного рва,
Но такого же торжества,
Как когда был разбит Халиф,[399]
И притом нет за ним измен —
Вот чем я Иоанна кольну,
То поставив ему в вину,
Что бездействует как истукан.
К вам, бароны, был бы призыв
Тщетен, знаю, так что едва
Коснусь самого существа:
Всякий из вас глуп и труслив,
На знаменах — лишь грязь и тлен,
Даже то, что я вас кляну, —
Похвала вам: легко лгуну
За избыток выдать изъян.
Дама, искренен мой порыв,
Только вами душа жива,
Но достойные вас слова
Подберу ли? — Несправедлив
Золота на свинец обмен:
Чтите Юность вы (и жену
Посрамили тем не одну),
Как монах кадуэнский[400] — сан.
Саварик,[401] король лучше в плен
Сдастся, чем объявит войну:
Так зачем же другим в плену
Пребывать? Иль страдать от ран?
— Дама, зачем эта пытка так зла?[403]
— Сеньор, речь безумца мне не мила.
— Дама, молю хоть о капле тепла.
— Сеньор, бесплодным мольбам нет числа.
— Дама, немолчна моя вам хвала.
— Сеньор, я желаю вам только зла.
— Дама, тоскою душа изошла.
— Сеньор, а моя зато весела.
— Дама, утешьте последний мой час.
— Сеньор, долго ждать вам, вот весь мой сказ.
— Дама, сиявший мне светоч угас.
— Сеньор, это нравится мне как раз.
— Дама, скорбями чреват ваш отказ.
— Сеньор, разве есть любовь на заказ?
— Дама, единый ваш взор меня б спас.
— Сеньор, не должно быть надежд у вас.
— Дама, я прав не повсюду лишен.
— Сеньор, в добрый путь! Иль ждете препон?
— Дама, любовь к вам мне ставит заслон.
— Сеньор, я не знаю, зачем ей он.
— Дама, со мной слишком резок ваш тон.
— Сеньор, он для вас и изобретен.
— Знать, Дама, непоправим мой урон.
— Сеньор, для меня ваша речь — закон.
вернуться
Для покаяний предлоги — мотив диалектически «заслуженно-незаслуженного» наказания за несотворенные грехи был чрезвычайно распространен у трубадуров.
вернуться
Бель-Райньер — сеньяль Раймона Джауфре Барраля, виконта Марсельского: этот сеньяль может быть осмыслен как «Прекрасный Источник Света» или как «Лучащийся Красотой».
вернуться
БЕРТРАН ДЕ БОРН-СЫН (ок. 1179-1233)
вернуться
Когда, новый сезон открыв (Р.—С. 81. 1) — сирвента, сочиненная старшим сыном знаменитого трубадура в 1206 г., близка по стилю произведениям отца; средневековый комментатор предпосылает ей обширное вступление.
вернуться
Петь об Иоанне начну — об английском короле Иоанне Безземельном, уступившем (см. ниже) другим европейским монархам значительную часть своих владений.
вернуться
На Тур и Пуатье права — эти земли отошли к французскому королю Филиппу-Августу.
вернуться
Плач летит от гиеннских стен и т. д.— т. е. жители провинции Гиенна, которую постигла та же участь, оплакивают времена короля Ричарда Львиное Сердце, умевшего отстоять свои владения.
вернуться
Гавен — племянник короля Артура, герой романов Круглого стола, сочетавший в отличие от короля Иоанна любовь к охоте с воинской доблестью.
вернуться
Отдает Логроню страну — т. е. Альфонсу VIII Кастильскому.
вернуться
Мы, будь ныне Людовик жив /.../ ...разбит Халиф — реминисценция подвига Людовика Благочестивого, воспетого в не дошедшей до нас версии эпической «Осады Оранжа».
вернуться
Как монах кадуэнский... —Кадуэн — цистерцианский монастырь возле Бержерака (Перигор).
вернуться
Саварик — Саварик де Маулеон, рыцарь и трубадур, в то время состоявший на службе у Иоанна Безземельного.
вернуться
АЙМЕРИК ДЕ ПЕГИЛЬЯН (ок. 1190—1221)
Этот трубадур, родом из Тулузы, провел жизнь в странствиях в качестве жонглера и придворного поэта, преимущественно при дворах Испании и Италии. Аймерик — великолепный мастер стиха, обладающий высоким профессиональным самосознанием.
вернуться
— Дама, зачем эта пытка так зла? (Р.—С. 10. 23) — нечастый пример вымышленного диалога в духе Гираута де Борнеля, в котором участники обмениваются репликами от стиха к стиху. После третьей строфы диалог с Дамой сменяется на диалог с самим Амором.