Он вернулся к мастеру.
— Что произойдет, когда узор будет закончен?
— Он создаст подобие Верхнего мира и сам растворится в нем.
— А мы сможем войти туда?
Связанный хозяин отрицательно покачал головой.
— Энергия Верхнего мира слишком мощна даже в его подобии. Мы или расплавимся, или сгорим в ней.
— Но прежний мастер собирался в него войти.
— Он многие годы тренировал свое тело, чтобы вынести любую жару. Именно поэтому нам было так трудно его убить.
Гролион беспокойно зашагал вокруг.
— Значит, мы заперты в этом доме с растением-вампиром в саду и волшебным узором, который уничтожит нас, если мы что-то сделаем неправильно. Только прежний мастер до конца понимал, что он создает. Но если я воскрешу его, он, скорее всего, скормит меня дереву, чтобы получить материалы для завершения работы.
— Да, именно так все и будет.
— Я справлюсь с этим! — воскликнул Гролион, гневно потрясая кулаком. — Даже из самой безнадежной ситуации можно выбраться, проявив хитрость и изворотливость. Я найду выход.
— И что ты собираешься делать?
— Для начала я избавлюсь от посредника.
Пленник хотел спросить, что означают эти слова, но тут из дома послышался голос надзирателя, а через мгновение его живот показался в арке двери. Он сразу заметил связанного мастера, но лишь поинтересовался с невозмутимым видом:
— Как продвигается работа?
Хозяин уже открыл рот, чтобы ответить, но Гролион опередил его.
— Теперь я здесь распоряжаюсь, и меня не устраивают прежние условия. Я собираюсь их изменить.
Он с угрожающим видом шагнул к надзирателю.
— Что ты задумал? — закричал толстяк, и его заплывшие жиром щеки испуганно затряслись.
Он поднял пухлые руки, чтобы защититься, но Гролион просто отбросил их в сторону, как отбрасывал отростки дерева. Затем открыл клапан ножен и схватился за нож для стигла. Нажал на кнопку, и острое лезвие выскочило из рукояти.
— От него тебе не будет никакой пользы, — предупредил надзиратель. — Им можно только резать стигла.
— Вот и хорошо, — ответил Гролион.
И он направился к дереву своей особой походкой на полусогнутых ногах. Надзиратель опустился на колени и развязал путы мастера. Оба они остались на месте, не решаясь приблизиться к острошипу.
Мой шмель выбился из сил, но я заставил его полететь за странником.
Гролион подошел к стволу дерева. Извивающиеся отростки тут же потянулись к нему, дерево не кормили по-настоящему уже много дней. Странник быстро провел черным лезвием горизонтальную черту в воздухе на уровне своей головы. Из разреза закапала кровь, покрывая его волосатые руки розовыми пятнами. Не обращая на них внимания, Гролион сделал еще два надреза, проводя ножом вниз от каждого из краев первого. Затем провел еще одну горизонтальную линию на уровне колена. Потом зажал нож зубами и погрузил обе руки в разрез по углам получившегося четырехугольника. Потянул на себя и оторвал огромный, размером со спальный матрас, кусок стигла, тут же упавший на выложенную камнем дорожку.
Гролион отступил на шаг. Отростки острошипа ощупали воздух над капающей из разреза кровью, затем дружно устремились вниз и впились в мясо тысячами зубов. Еще один кусок рухнул на дорожку, и дерево протянуло к нему новые побеги.
Странник на мгновение замер, наблюдая за этой картиной, а потом снова взялся за нож, повторив те же действия. Третий кусок со шлепком свалился к корням дерева, которое тут же принялось его жадно высасывать.
— Теперь займемся узором, — объявил Гролион.
Он сложил нож, сунул его в карман и полез на дерево, занятое едой. Странник забирался все выше, не обращая внимания на порезы и царапины от шипов, и методически снимал с ветвей коконы, как уже готовые раскрыться, так и недавно появившиеся. Добычу он складывал себе в рубашку, пока та не раздулась. Собрав все коконы до единого, он начал спускаться. Оказавшись внизу, вырезал еще один кусок стигла, а затем направился к мастерской.