– Это птица Сирин, – повторила Надя. – Она пела для нас. А нас с Лёшей предупреждали, что быть беде.
– Кто вас предупреждал? – недоумевала Янина.
Лёша опустился на траву и вкратце рассказал. Янина, конечно, тут же возмутилась:
– И я одна была не в курсе?!
– Марьяна тоже, – упавшим голосом ответила Ксюша.
– Так вы слова песни помните? – настаивала Надя.
– Слова?
Стало ясно, что никто не помнит.
– Тогда слушайте.
Она закрыла глаза и, словно читая наизусть стих перед классом, начала:
– В чьих жилах кровь течёт одна,
Сплотятся в испытаньи,
Открыты тайны, но не всем мирам.
Познаешь их в скитаньи.
Невесты юной затуманен взор,
В нём темнота речная.
Забыта жизнь, покинут двор,
И омут вглубь затянет.
На мгновение стало тихо. Облака рассеялись, чуть кособокая луна висела высоко. Приставишь мысленно палочку – будет буква «Р», значит, растущая. Пахла полынь, трещали сверчки. Сладость летнего вечера наполняла лёгкие с каждым вдохом. Этой сладостью дышали и люди, и звери – и кто ещё? Кто незримый, непостижимый проживал вечера бок о бок с людьми, подчинялся тем же циклам, только вливался в них естественнее, гармоничнее? Мурашки бежали по коже, разум сопротивлялся тому, что пару часов назад они слышали голос потустороннего существа.
– Невеста юная… – тихо повторила Янина – Омут… Вглубь затянет? Это злая шутка? Признавайтесь.
– Надь? – Лёша с подозрением смотрел на сестру, – откуда этот стих?
– Это песня птицы Сирин.
Никто ничего не ответил.
– Думаете, я сумасшедшая, да? – обиделась Надя. – А сами вы ничего теперь не слышали. И ничего Пелагея Иванна нам не рассказывала. И мы с тобой, Ксюш, к ней не ходили, и обереги всякие она нам не давала.
– Я не знаю, что сказать, – честно развела руками Ксюша.
– Так, а что за обереги-то? – спросила Янина.
– Вы о чём здесь вообще?
В темноте они не заметили, как подошёл Андрей.
– Не знаю, вы сошли с ума, или я, или весь мир сбрендил… Но Марьяна пропала без вести, и я правда не знаю, что делать.
– Она жива, – ответила Надя. – Я это чувствую.
Лёша ощутил новый укол тревоги. Неужели слабая психика так реагирует на произошедшее? Не может же быть, что бабкины сказки и исчезновение Марьяны как-то связаны. Надя приняла историю близко к сердцу и теперь полностью уверилась в мистичности всего вокруг. С её талантами могла и стих сама сочинить.
– Я ничего не сочинила! – словно прочла его мысли Надя. – Ну, подумайте, я что, изверг какой-то, такое сочинять, когда Марьяна непонятно куда пропала?! Или я с ней сговорилась, чтоб пощекотать вам нервы? Наняли певицу даже с загробным голосом, да?!
– Нет, мы так не думаем, Надь, – Ксюша погладила её по плечу. – Просто ты очень впечатлительная.
Надя отбросила руку сестры и резко развернулась, чтобы уйти.
– Ты куда собралась? – схватила её Янина.
– Это моё дело! – С небывалой для неё силой Надя вырвалась. – Не верите мне – вот и сидите тут, по десятому кругу спрашивайте, кто что видел. А никто ничего не видел и не знает. Только бабка Пелагея – к ней и пойду!
– Стой, дура! – Лёша ринулся за ней. Хотелось схватить её в охапку и запереть дома, но он почему-то просто пошёл следом.
– Нельзя их отпускать, – сказала Ксюша Янине.
– А вас, блин, можно?! – разозлился Андрей, и все трое последовали за младшими.
– О чём она говорит? – спросил Андрей по пути у девушек. – Что знает бабка?
– Надя, кстати, может быть даже немного права, – ответила Ксюша. – Бабка странные вещи рассказывала, конечно. Но раньше она помогала пропавшее искать… Кто его знает, вдруг что дельное подскажет? Мы всё равно уже в отчаянии.
Андрей только тяжело вздохнул.
Второй виток. Мост
Не залетают ветра внутрь чёрной горы,
неистово кружат вокруг. Темна пещера и молчалива, лишь в самых недрах горят огни да слышен тихий шорох. Вращается кудель, трётся нить о берёзовое пряслице, только б не спутаться ей. Руки полные, пальцы умелые, мастерицы терпеливые. Сидеть им здесь до скончания веков, пока все жизни не переживутся да пряжа не кончится.
Вздохнула одна мастерица, сердце её растревожилось. Отвлеклась от работы – лишний узелок появился на тонком кружеве.
– Не кори себя, сестра, – откликнулась вторая мастерица, но пряжу свою не оставила. – Если случился какой узелок некрасивый, то так тому и быть. Найдутся и силы его распутать.