* * *
Такое утро! Небо чисто.
Ласкает свежесть ветерка.
Словно хрустальное монисто,
Бросает веер брызг река.
Распевки птичьего вокала.
С зелёной веточкой обрыв.
И вдруг открылся свет портала,
Пыланием заворожив.
Струилось пламя языками
Костров, огромнейших свечей,
Внизу багровыми цветами,
А выше всё светлей, светлей,
За алым, стрелы золотые
И наконечник, синевой…
Что это?! Ада кладовые?!
Иль к небу долгий путь земной?!
Одолевали мыслей шквалы.
Словно набат стучал в груди.
Но солнца луч ушёл за скалы
И только камни впереди,
Да вод, летящих, разговоры,
Что руша берегов кайму,
Сквозь горы режут коридоры,
Сбегая к устью своему.
* * *
Скажи, зачем тебе любовь,
Когда ты к чувствам равнодушна?!
Сама в себе. Свежа. Бездушна.
Сто комплиментов заготовь,
Пройдёшь, не обратив внимания.
К чему кричащий твой наряд
И поступь в образах наяд?!
Ни доброты. Ни сострадания.
Люблю! Хочу остановить!
Тянусь и сердцем, и Душою!
Молю: побудь ещё со мною!
Но как руками изловить
Прекрасной осени мотивы?!
Она плывёт дождём, листвой,
Стекает в травы синевой…
Не удержать нам этой дивы.
* * *
Жаром солнца, колдовством воды,
Дозревают поздние плоды.
Ливням дав отмашку: «Продолжай!»,
Время собирает урожай.
Всё съедят, подчистят, разберут,
В зимние запасы разнесут.
Из-под снега, молодой травой,
Часть из них поднимется весной.
Станет лес не жить, а выживать,
Друг у друга солнце вырывать,
Пищу, территорию делить,
Поросль неокрепшую губить.
Кто успеет, тот завяжет плод.
Летом всё войдёт в стабильный ход,
Хлынет жизней новая волна,
Одарив всех милостью сполна.
* * *
Улицы шире, улицы уже,
Улицы длятся, улицы кружат,
Монастыри, проходные дворы,
Парков столетних былые дары.
Лестниц улитки. Аллеи и скверы.
Кариатиды, атланты, химеры,
Совы, слоны, наваждения львов…
Здравствуй мой город, мой маленький Львов.
Ты изменился. Да и я тоже.
Знаешь, мы в чём-то даже похожи,
Путы истории, поиск корней,
Путь выживания нынешних дней.
Ты же всё помнишь и многое знаешь,
Стен обрамления тихо листаешь,
Каждый в брусчатке оставленный след,
Правду и выдумки, каждый навет.
Были несчастливы мы и счастливы.
Стой, помолчим возле старенькой ивы,
О всех каштанах, дубах, родничках,
Всех, кого время осыпало в прах.
Ладно. Пора. Что ж, простимся без слёз,
В парке, меж трёх повзрослевших берёз.
Ты вспоминай иногда обо мне,
Я навещу… Ну хотя бы во сне.
* * *
В тонких вибрациях плавилось тело.
Сердце единым желаньем горело −
Музыку мира в буквы оправить,
Чтоб для потомков знаком оставить:
«Слово стояло в начале всего!
Всё существующее от него!
Мир материальный соткан из звука
Для осязания, зрения, слуха…
Их бесконечен аккомпанемент,
Но людям дарован малый сегмент».
С древних веков к нам теория эта:
Всё состоит из кентавриков света.
Мы словно бусы на нитках струны,
Тоном которой и порождены.
Звуки рождают: растения, воды,
Горные выси, подземные своды,
Всё, что присутствует здесь, в бытие,
Место имеет своё на струне.
В Записи каждую точку хранили.
Жаль только земли вновь не поделили.
За переделом грядёт передел.
Ансамбль природы весьма поредел.
Звуков всё меньше и музыка суше.
Ритм созидания в мусор обрушен.
И, когда всё катастрофа сметёт,
Кто-то потомкам отправит отчёт:
«Слово стояло в начале всего!
Всё существующее от него!
Мир материальный соткан из звука
Для осязания, зрения, слуха…
Их бесконечен аккомпанемент,
Но люди вписаны в малый сегмент».
* * *
Пылали знаки слов, пытаясь воплотиться,