Обряды эти никогда не были замкнуты в границах одной семьи — в их осуществлении был заинтересован и принимал участие довольно широкий круг людей, прежде всего те, кто был связан узами родовых отношений. Во многих местах Океании речь должна идти не о семейных, а о родовых обрядовых циклах, если иметь в виду масштабы и характер их исполнения. Некоторые из них имели ярко выраженную общественную направленность, собственно семейные аспекты отступали на задний план. Особенно это относится к обрядам инициации, социальное значение которых было столь велико, что есть все основания рассматривать их среди циклов собственно общественных.
1
Любая песня или любое заклинание, с которыми по обычаю обращаются к новорожденному, включены в определенный обрядовый контекст и соотносятся с различными его элементами. Здесь важно все: место и время исполнения (с отсчетом от момента рождения); сопровождающие действия; предметы в нем участвующие; исполнитель и аудитория... {37}
У папуасов основные обряды и празднества падают на конец первого — начало второго месяца после рождения. Так или иначе все они проникнуты заботой о будущем ребенка. Жена брата отца приносит длинный прут. Отец созывает ребятишек, бегающих поблизости. Этим прутом он проводит по их крепким спинам, а потом по спине своего сына:
Прут потом ломают и обломки подвешивают в доме [64, 34-35].
На Соломоновых островах женщины собираются в хижине, где родился ребенок. С утра заколоты свиньи и все готово для пиршества. Гостьи надели лучшие набедренные повязки и раковинные украшения, покрыли лица точками из красной охры. Они танцуют перед домом, делая замысловатые шаги, вприпрыжку, в то время как тела их остаются неподвижными. Танцующие поют песню (жанровое ее название — коийа). Каждый клан имеет свои коийа, содержание которых относится к эпизодам мифического прошлого клана. Песня и начинается с призыва к собравшимся вслушаться в ее своеобразие и дает сразу точную локализацию. Главное же содержание песен — обращение к тотемам или мифологическим предкам клана с просьбой обеспечить благополучие новорожденного: «Ты, Орел, который живет у моря, поспеши сюда и научи нашего мальчика ходить».
По окончании танца, который длится около часа, заклинатель натирает ребенка маслом кокосового ореха и при этом монотонно поет заклинание, должное обеспечить рост ребенка. Сначала он многократно повторяет первый стих — «Наш предок имярек (женщина) обычно исполняла этот ритуал», при этом называется всякий раз новое {38} имя. Затем следует главная формула, типа:
Эти поэтические строчки, прочитанные в контексте обряда, обнаруживают неожиданную конкретность, вызывая щемящее чувство: «от рассвета до темноты» — это временные границы работы на огороде; уподобление матери и ребенка одной пальме — отнюдь не поэтическая вольность, ребенок во все время работы будет висеть за спиной матери, составляя одно с нею целое. А назначение формулы, которую припевают, держа над головой младенца пальмовый лист, — разрешить матери начать носить ребенка на огород без боязни причинить ему вред [69, 178-180].
В одном маорийском заклинании, которое должно было обеспечить рост мальчика и его успехи в жизни, собраны некоторые характерные критерии мужских достоинств.