Затем совершается чудесное возвращение: цыплята, висящие у него на поясе, освещают ему путь и хлопают крыльями, а звезда, привязанная к ноге, тянет вниз. Выясняется, что во время путешествия в иной мир он получил назад браслет и серьги и еще принес много браслетов. Можно думать, что он побывал в земле умерших [30, 49-50].
Во многих отношениях замечательна записанная также на атолле Ифалук большая (более 200 стихов) песня о Га-летте и его жене Анауливис. Сюжет се известен еще в двух версиях мифа, и сопоставление позволяет уловить некоторые специфические черты песенной разработки. Как обычно, завязка конфликта в песне изложена неясно, и {116} мифологический рассказ дает возможность понять ее: Га-летт и Анауливис были сговоренными детьми и по достижении возраста стали мужем и женой. Некий Вирар с острова Улиматау, узнав о красоте Анауливис, явился и уговорил ее уехать с ним. Перед нами — типовая (с точки зрения евразийской эпической традиции) коллизия.
Песня начинается от лица Анауливис, которая, словно бы смущаясь, излагает события в самой общей форме.
История борьбы с похитителем и возвращения жены, составляя главную сюжетную канву песни, осложняется дополнительными мотивами, которые подчас приводят к тому, что в песне получают равноценное развитие другие темы. Но и развитие основной канвы очень интересно. Можно говорить, видимо, о проявлении здесь формульного эпического начала в виде типовых описаний и loci communes. Галетт трубит в раковину, собирая людей.
Небожители собираются в мужском доме. Особенно эффектно появление Вольфата, внука верховного бога, известного мастера всяких шуток и превращений. Его приход ознаменовывается тем, что с треском ломается чашечка кокосового ореха и пальмовый лист шелестит на ветру, а сам Вольфат уже стоит у главного столба дома. Вольфат хвастает тем, что никто не может его убить, и обещает помочь Галетту.
Во множестве известных нам европейских и азиатских эпических песен наибольший интерес вызывают обычно эпизоды узнавания явившегося мужа и возвращения его прав на жену. В микронезийской песне Анауливис узнает о близости мужа по запаху благовоний, которые дают ей новоприбывшие.
Начинается танец гостеприимства. Галетт совершает действие, имеющее символический смысл, оно пробуждает в женщине супружеские чувства, и она убегает с мужем. {117} Далее должны были бы следовать эпизоды погони и борьбы. Но в песне они отодвинуты значительно во времени. Сначала описывается любовь супругов, их счастье, рождение дочери. Лишь теперь появляется вновь Вирар, который устраивает ураган, разлучающий родителей и дочь. Девушка попадает в Землю-покрытую-облаками, и находит здесь возлюбленного. Следует новая серия приключений. Совершенно очевидно, что эпическое повествование движется вне осознания реального времени и что на океанийский эпос также распространяется закон хронологической несовместимости нескольких событий.
В песне искусно соединены планы мифологический, легендарно-исторический, приключенческий, любовный, собственно бытовой. Ряд эпизодов песни изложен как бы с ориентацией на известный миф, но в других случаях мы имеем дело просто с иной сюжетной интерпретацией и с иными мотивировками, которые вовсе не должны как-то согласовываться с мифом [30, 41-48].
Мифологический песенный эпос у народов Океании характеризуется исключительным многообразием стадиально-типологических и жанровых форм и сюжетно-тематическим богатством. Изучение его в более или менее полном объеме, с позиций современного эпосоведения, с учетом сложных связей его с мифологическими системами и обрядовой практикой, в его историко-типологических соотношениях с эпосом других народов и регионов мира даст, несомненно, немало ценного для уяснения общих законов народного эпического творчества.
Глава V. Героический эпос великих мореплавателей
Значительным и важным источником песенного эпоса Океании наряду с мифологией была легендарная история, в которой одно из главных мест занимали сказания об освоении далекими предками океана, о древних морских путешествиях и заселении островов, о первых героях-мореплавателях.
Собственно, легендарную историю трудно отделить от истории мифологической, обе эти сферы взаимно переплетаются, сюжеты из той и другой нередко оказываются взаимосвязанными и в легендарной истории действуют мифологические герои. При всем том мы вправе говорить о них до какой-то степени раздельно — в каждой из них преобладают свои темы, сюжеты и персонажи и общественная функция их неодинакова.