Стойна Енинёвка и янычар Склаф[551]
Ой ты, Стойна Енинёвка!
Слух прошел о янычарах,
И явились янычары.
Склаф[552] во двор поповский въехал,
В прочие дворы — дружина.
Склаф повел такие речи:
«Слушай, поп, ученый книжник,
Грамотей, святой подвижник,
Отвечай мне без уверток:
Есть у вас в селенье дети,
Надобные для набора,
Для набора в янычары?»[553]
Говорил священник Склафу:
«Ты послушай, Склаф могучий,
Я на твой вопрос отвечу,
И отвечу без обмана:
Есть в любом селенье дети,
Есть в любом лесу тропинки,
Есть в любой реке пороги,
И у нас детей немало.
Вот у нашей тонкой Стойны,
Стройной Стойны Енинёвки
Три сыночка подрастают,
Все пригодны для набора, —
Для набора в янычары».
Склаф священнику ответил:
«Слушай, поп, ученый книжник,
Ты пошли за тонкой Стойной,
Стройной Стойной Енинёвкой.
Трех сынов пускай приводит,
Погляжу, на что пригодны,
Хороши ли для набора,
Для набора в янычары».
Поп немедля кликнул Стойну,
Кликнул — и она явилась.
Склаф промолвил тонкой Стойне:
«Ой ты, Стойна Енинёвка,
У тебя в дому три сына,
Слышал я: они пригодны
Для набора в янычары».
Стойна громко зарыдала:
«В первый раз пришли к нам турки
Брата моего забрали,
Во второй они явились —
У меня забрали мужа,[554]
В третий раз сюда явились
Сыновей меня лишают!»
Склаф ответил тонкой Стойне:
«Слушай, Стойна Енинёвка,
А узнала бы ты брата,
Опознала бы ты мужа?»
Говорила Склафу Стойна:
«Ой же, Склаф, ты Склаф могучий!
Нет, я брата не узнаю,
С малых лет мы не видались,
Но зато узнаю мужа,
Был он прежде дровосеком,
Дровосеком, дроворубом,
И пошел он как-то в рощу,
И рубил он в роще явор,
Был он ранен острой щепкой:
В голову ему попала
И оставила зарубку,
Шрам оставила приметный».
И промолвил Склаф могучий:
«Слушай, поп, ученый книжник,
Всех мужчин зови на сходку,
Со всего зови селенья!»
Поп мужчин созвал на сходку,
Со всего созвал селенья.
Говорил им Склаф могучий:
«Ну-ка живо скиньте шапки!
Пусть на вас посмотрит Стойна,
Может быть, узнает мужа!»
Склафу люди покорились,
Покорились, шапки сняли.
Не узнала Стойна мужа,
Не заметила отметки.
И сказала Стойна Склафу:
«Ты послушай, Склаф могучий,
Мне и стыдно, Склаф, и страшно,
Грех боюсь принять на душу,
Но и ты сними-ка шапку!»
Склаф могучий шапку скинул,
На него взглянула Стойна,
И узнала Стойна мужа,
По примете опознала,
По отметине знакомой
На челе его высоком.
Янычар и русая Драгана[555]
Разбежалася земля Валашская,
Валашская и Богданская тоже,
Богданская да и вся Добруджа.
Кто в горах таится, кто в долинах
От турецких да от лютых катов.
Старых турки рубят, малых в плен уводят,
Красных девушек в неволю угоняют,
Молодых парней забирают,
В лютых янычар их обращают.
Где проходят, села сжигают,
Старых рубят, дома сжигают.
По Дунаю белому проплыли,
Стали табором под Этрополе,
Синие шатры укрыли землю,
В ровном поле делится добыча,
Делят турки девушек болгарских.
По две, по три каждому досталось,
Молодому ж янычару дали
Лишь одну рабыню — русую Драгану.
В белый он шатер ее уводит.
А когда спустилась ночь на землю,
Вышел янычар во чисто поле,
Вниз он глянул, посмотрел на небо —
Синь огонь из-под земли струится,
С синя неба дождь кровавый льется.
Страшно молодому янычару,
И зовет он русую Драгану,
И Драгане говорит с печалью:
«Ах, Драгана, ты моя рабыня,
Что спрошу тебя, ответь по правде:
Есть ли братец у тебя с сестрою,
Да отец, да матушка родная?»
И ему Драгана отвечала:
«Есть отец и матушка родная,
Есть и брат, и милая сестрица».
«Где ж твой брат, в плену ли он томится?»
И Драгана говорит с печалью:
«Как пришли проклятые к нам турки,
Молодых болгар они разбили,
Был мой брат тогда в болгарском войске.
Тридцать лет уж нынче миновало,
Как я братца вовсе не видала».
«Ах, Драгана, ты моя рабыня,
Коль увидишь, так узнаешь брата?»
«Коль увижу, я его узнаю,
Я узнаю по груди могучей
Да по клятой голове узнаю».
Янычар спросил тогда Драгану:
«Ну, а что ж на голове у брата?»
«Шрам от острой сабли был у брата,
С ним вернулся он из лютой сечи».
Янычар спросил тогда Драгану:
«Ну, а что же на груди у брата?»
«Шрам у брата на груди могучей,
Враг пронзил ее стрелой каленой».
Янычар открыл перед Драганой
Белу грудь да голову ту кляту,
И Драгане он сказал с печалью:
«Ты вставай, сестра, домой поедем,
Мы домой поедем, матушку увидим!»