Девушка Гречанка и посаженный в темницу Комьен Ягнилович[559]
Как томился в темнице-то Комьен Ягнилович,
И никто его, Комьена, да не проведывал,
Лишь проведывала Гречанка, девушка молодая.
Рано-рано, на зорьке, сбирается девушка
Да рубашку берет, тонким золотом шитую,
Да платочек берет, порасшитый узорами.
Повстречала дорогою доброго молодца,
Подошла «утро доброе» путнику сказывати,
Да и стала она у прохожего спрашивати:
«Ой ты, путник, мой свет, добрый молодец,
Покажи, где темница-то Комьен Ягниловича».
Отвечал этой девушке путник такие слова:
«Ты пойди, красна девица, во правую сторону,
Там найдешь, красна девица, темницу железную,
В той темнице томится твой Комьен Ягнилович».
Как пошла она, девушка, в ту правую сторону,
Увидала там девушка темницу железную,
За решеткою Комьена видит Ягниловича,
Стала «доброе утро» она ему сказывати,
Подавать сквозь решетку рубашку расшитую:
«Ты возьми-ка, жених мой, рубашку расшитую,
Раскрасавцем в ней выйдешь сегодня под виселицу».
После стражникам страшным промолвила девушка:
«Ай же вы, ай же, стражники, свет вы мой,
Вы впустите меня во темницу-то Комьена,
Дайте с Комьеном милым навек попрощатися».
И впустили ее во темницу-то Комьена,
Быстро желтые косы ему заплела она девичьи
Да в одежды свои нарядила да в тонкие девичьи,
Страшной страже такое промолвила девушка:
«Ай же вы, ай же, стражники, свет вы мой,
Дайте выйду же я из темницы от Комьена».
И над девушкой страшные стражники смиловались.
Отворили ей, девушке, темницу железную.
Так в темнице осталась Гречанка, девушка молодая,
А на волюшку вольную вышел-то Комьен Ягнилович.
И пошел по зеленой планине Ягнилович
Ко двору той Гречанки, девушки молодой.
А в темницу за Комьеном турки явилися,
Из темницы Гречанку ведут, вместо Комьена,
Да к царевым красивым воротам ведут они девушку.
Лютым туркам такие слова молвит девушка:
«Ой вы, лютые турки, ой, свет вы мой,
Дайте словушко молвлю царю я, Гречанка-девушка».
Турки лютые сжалились сердцем над девушкою,
Пропустили ко царю ее, ко милостивому,
Как предстала пред царем она пред милостивым,
Говорит «салам алем» Гречанка-девушка,
И такое говорит Гречанка-девушка:
«Ай да ты, да господин, свет ты мой, царь, светлая корона,
Как стоит земля прекрасная Боснийская, царь, светлая корона,
Видано ль, чтоб девушку повесили, царь, светлая корона,
Коль словам моим ты, светлый царь, не веруешь, царь, светлая корона,
Покажу тебе я материны признаки, царь, светлая корона».
Показала белы груди царю Гречанка-девушка,
Светлый царь рассмеялся, на девушку глядючи,
Светлый царь промолвил так Гречанке-девушке:
«С богом, девушка, ступай на бел свой двор, Гречанка-девушка,
Подарю тебе я Комьена Ягниловича, Гречанка-девушка,
Только богу помолись ты за меня, Гречанка-девушка!»
Пишет царь-господин посланье:
«У кого есть сын или племянник,
Пусть пришлет его царю в солдаты!»
Всяк имеет сына иль племянника,
Старый Видулин их не имеет.
Восемь дочерей старик имеет
И девятую, молодую Султанию.
Султания отцу говорила:
«Мой отец, дорогой и любимый,
Приготовь мне мужскую одежду,
Оседлай мне коня по-юнацки,
Я пойду за тебя в солдаты».
«Султания, дитя дорогое,
Как ты косу желтую спрячешь,
Двух своих голубей куда денешь?»
«Косу под одежду мужскую,
Двух моих голубей — за пазуху».
Оседлал он коня по-юнацки,
Приготовил одежду мужскую.
На коня вороного вскочила,
Удалым молодцом поскакала,
Поскакала к царю в солдаты.
Как приехала ко двору цареву,
Двор немедля ей поклонился,
Сам же царь — до землицы черной,
А она поклониться не хочет.
Царь спросил у матери совета:
«Старица, милая матушка,
Ко мне еще не приезжало
Таких удальцов, как в воскресенье.
Удалой молодец по посадке,
А по виду — с девушкой схожий.
Как бы, мать, узнать мне правду,
Это женщина или мужчина?»
«Это, сын мой, очень нетрудно.
Поведи ее в светлые покои,
Пряслице серебряное дай ей,
Вытащи светлое оружие.
Если молодец она удалый,
Выберет светлое оружие,
Если она юная девица —
Пряслице захочет золотое».
Как пришла она в светлые покои,
Вытащил ей пряслице серебряное,
Вытащил ей светлое оружие.
Видеть пряслице она не хочет,
Тотчас ухватилась за оружие:
«Ай же царь, господин, мой милый,
Ты подаришь мне это оружие?»
Царь пожаловался своей матери:
«Старица, милая матушка,
Пряслице она не хочет видеть,
Тотчас за оружие схватилась
И спросила меня, моя матушка,
Подарю ли ей это оружие?
Как бы, мать, распознать ее получше?»
«Это, сын мой, очень нетрудно.
Ночь переночуй рядом с нею.
Если молодец она удалый —
Будет прижиматься к тебе крепко,
Если она юная девица —
Будет от тебя отодвигаться».
Говорит царь-господин девице:
«Ай же ты, удалец мой милый,
Вместе ночку переночуем».
Как пошла ночевать она ночку,
Положила под голову саблю,
И сказала Султания молодая:
«Ай же царь, господин мой милый,
Кто кого из нас первый коснется,
Сразу с плеч ему голову срубят».
Ни туда, ни сюда царь не смеет,
Хоть придвинулась Султания.
А едва рассвело наутро,
Царь пожаловался своей матери:
«Милая, милая матушка,
Это не красивая девушка,
Это удалец незнакомый».
Мать царю на это сказала:
«Переплыть Дунай если сможет —
Это удалец незнакомый,
Если переплыть не сумеет —
Это красивая девушка».
Стали переплывать они реку,
И она плывет куда хочет,
Царь не может и до середины.
Переплыла Дунай девица,
Вытащила желтую косу,
Голубей из-за пазухи достала:
«Чтоб ты, царь, ослеп, если не видишь,
Женщина я или мужчина».
Только царь ее речи понял,
К белому двору пошел он быстро
И собрал свое сильное войско.
Но пока Дунай переплывал он,
Полпути прошла Султания.
А пока он полпути проделал,
Султания домой возвратилась.
Издали отец ее увидел,
Еще дальше встретил на дороге.
«Султания, дитя дорогое,
Принесла ты честь свою обратно?»
«Принесла с собой, что уносила.
Как пришла я ко двору цареву,
Двор немедленно мне поклонился,
Сам же царь — до землицы черной.
Только царь-господин меня увидел,
Он повел меня в светлые покои,
Вытащил мне светлое оружие,
Вытащил серебряное пряслице.
Я на пряслице не посмотрела,
Бросилась ко светлому оружию.
Ночь вдвоем с царем мы ночевали,
Он меня тронуть не решился.
Мы Дунай вдвоем переплывали,
Я плыла, отец, куда хотела,
Царь же не доплыл до середины.
Царь собрал вдогонку мне войско,
Но покуда собирал он войско,
Полпути пройти успела я,
А пока прошел царь полпути,
Я уже к себе во двор вернулась».