526
Ради чуда точит… — Известковатым потекам на камнях придавали чудодейственное значение, считая, что матери, съевшие немного вещества от этих потеков, будут иметь много молока.
(обратно)527
Переведено по тексту сб. ХНП, кн. 5, № 91. Записано близ г. Мостара (Герцеговина). Боснийская версия баллады типа «Построение Скадра».
(обратно)528
Паша Дервиш-паша. — Этим выражением одновременно обозначается и звание, и указание на происхождение из рода паши. Звание паши в Турции получали управители областей.
(обратно)529
…перекрестился мастер… — Мастера были славянами-христианами.
(обратно)530
Переведено по тексту сб.: Караджич, т. III, № 81. Эту песню, со своими поправками, В. Караджич перепечатал из книги аббата А. Фортиса «Путешествие в Далмацию», вышедшей в Венеции в 1774 г. Уже в 1775 г. в Швейцарии был издан немецкий прозаический перевод, пользуясь которым Гете написал свое стихотворение в 1778 г. Песню переводили В. Скотт, П. Мериме, А. С. Пушкин, А. Мицкевич и др. Известны десятки переводов песни во многих странах мира. Первый опыт изложения песни на русском языке был сделан в 1794 г. Ф. В. Каржавиным, первый полный стихотворный перевод — А. X. Востоковым в 1827 г. В Югославии песня приобрела заметную популярность, так что стало очень затруднительным отделить народные варианты от книжных заимствовании в версии В. Караджича. В 1974 г. Югославия торжественно отмечала 200-летие публикации «Хасанагиницы», в связи с чем проводились и поиски сведении о героях песни.
Песня была сложена в среде боснийских славян-мусульман. Опираясь, судя по всему, главным образом на народные предания, югославские исследователи локализуют место действия баллады в районе г. Имотски, вблизи далматинского побережья и у стыка границ Хорватии, Боснии и Герцеговины, — ранее этот район входил в состав Турецкой империи. Время действия относят к 40-м годам XVII в. Хасан-ага Арапович, славянин-мусульманин, был местным феодалом, владельцем нескольких сел. В одном из боев с венецианцами или славянами-христианами, напавшими на его владения, он был ранен. Чтобы избежать повторного и смертельного нападения, Хасан-ага перебрался лечить раны в горы. Его шурин бег Пинторович, тоже, видимо, славянин-мусульманин, жил в крепости Клис, вблизи г. Сплита. Местные жители указывают на развалины одной башни времен турецкого владычества, убежденно считая ее бывшим жилищем Хасан-аги. В другом месте показывают могилу его жены Фатимы.
Такого рода подробности, локализующие балладу, однако, не объясняют ее содержания. Напомним, что согласно шариату, мусульманскому обычному праву, муж, и только он, когда угодно и без всяких проволочек может развестись со своей женой, то есть прогнать ее из своего дома или вернуть к родителям. При этом от его желания зависит судьба детей, которых он волен и разлучить с матерью. Баллада, следовательно, служит своеобразной иллюстрацией к брачным установлениям шариата. Хасан-ага, приняв «стыд» жены за неприязнь, поступает так, как предписывают нормы. Брат Хасанагиннцы действует точно так же и потому все время молчит. Хасанагиница до последней речи бывшего мужа, видимо, не теряет надежды на лучшее. Недоразумение приводит к трагедии.
(обратно)531
Одеяльце — колыбель закутать… — В. Караджич настаивал на том, что здесь должно быть выражение «убошке хальине», то есть «нищенское платье»: мать дарит грудному младенцу, ибо он вырастет сиротой и пойдет просить по миру.
(обратно)532
Переведено по тексту сб.: Караджич, т. II, № 87. Записано от старушки, судя по языку песни, видимо, родом из Черногории или восточной Герцеговины. По основному содержанию песня близка к былине «Хотен Блудович».
(обратно)533
Влашич Радул. — Вслед за В. Караджичем югославские комментаторы видят в этом эпическом образе валашского воеводу второй половины XV — начала XVI в. Радула IV, который женился на племяннице черногорского феодала Ивана Церноевича. Однако серьезных оснований этому нет. В XIV–XVI вв. жило несколько валашских воевод с таким именем, кстати, популярным и у южных славян. Это имя явно стало эпическим. И в данном тексте оно не имеет того формально исторического значения, какое ему приписывают.
(обратно)534
Диняр Банянин — эпический персонаж. Имя дано по названию Динарских гор, а прозвище — по названию одного из черногорских племен. Эпизод с этим героем — показатель контаминированного характера песни. Образ Банянина создан по типу образа Черного Арапа, встречающего свадьбу в лесу (ср. «Дитя Голомеше»), но ему придана роль не насильника, а просителя. В соответствующих болгарских вариантах этой песни невеста требует от жениха освободить ее собственных братьев.
(обратно)