Михаэль напоследок прокрутил в руке кинжал и резким ударом воткнул его в песок рядом с Ве́дасом, который вовремя успел отскочить. Кончик его дымчатого хвоста подрагивал от раздражения. Джинна считали не то чтобы красивым, скорее мужественным – золотистые татуировки, напоминающие руны, покрывали всю его кожу цвета мокрой земли. На бицепсах и запястьях красовались металлические браслеты красного оттенка. Изогнутые рога выступали изо лба. Огненные волосы были стянуты в хвост, желтые глаза наполнились насмешкой. Нос с горбинкой, плотно поджатые губы и борода, схожая с оттенком волос, придавали пугающий вид. В ногах клубилось облако тумана, плавно покачиваясь под его весом.
Все навыки брат применял на практике – будь то оружие или знания, полученные из книг. На одном из советов, где присутствовали родители и Ве́дас, чтобы урегулировать проблемы континента, они изъявили волю пригласить младшего сына. Брат принял это как должное и без колебаний последовал в специально отведенную комнату, окутанную магией от чужих ушей.
Михаэль, несмотря на свой молодой возраст – ему едва исполнилось шестнадцать лет, – давал дельные советы, и его слово подводило конечную черту в решении многих вопросов. Однако жители на континенте были взволнованы долгим отсутствием мойр, что дремали уже несколько веков и прекратили поддерживать защиту континента в виде невидимого купола, не позволяющего богам даже ступить на земли драконов. Со временем защита стала слабеть, молнии Зевса, рассекающие небосвод, все чаще оставляли трещины. Мо́йрское море бушевало, сносило своей яростью пегасов и выкидывало сирен на берег, и их не всегда удавалось спасти, когда начинался обход по берегу после шторма.
Континент оказался под угрозой, и тогда Михаэль предложил отцу сделать то, на что никто никогда не решался: пробудить внутренний огонь в недрах земли и окружить Аванти́н горами, на верхушках которых будет копиться защитная магия. По рассказам брата, он вычитал в одной книге, что такая магия опасна, но действенна – снеговые шапки на острых пиках будут служить нейтрализаторами для магии богов и укрепят границы. Отец, недовольный подобным предложением, долго отнекивался, грозясь испепелить каждого, кто продолжит науськивать сына и подталкивать на верную смерть, потому что это было равносильно самоубийству.
Но Михаэль славился упертым характером. Заручившись поддержкой Ве́даса, он тайно покинул дворец. Высший и потомок дракона пробирались до центра несколько часов, отказываясь применять магию, каждая частица которой будет важна. Добравшись до нужного места, Михаэль упал на колени и безвольно опустил руки вдоль тела, впитывая мощь родной земли. Оба чувствовали, как жерло вулкана – сердце континента – искрилось и переливалось янтарно-багровым оттенком. Обжигающая лава выбиралась наружу, но тут же застывала. Запах серы кружил в воздухе, пепел оседал на серую землю, где не могли произрасти ни одно дерево, ни один кустарник.
Ве́дас, как первый представитель и страж континента, передал малую часть своих сил Михаэлю, чтобы эти земли признали магию Высшего. Тело будущего правителя трясло, словно во время лихорадки, вертикальные зрачки изучали каждый участок сердца континента. Потомок дракона, словно хищник, облокотился руками о затвердевшую землю и выпустил на волю огонь, который промчался яркой лентой по каждой трещине. Но пламя это было не обжигающим, а защитным.
Михаэль кивнул через плечо Ве́дасу, и джинн через мгновение растворился в воздухе, оставив после себя лишь дымку. Будущий правитель, глубоко втянув воздух через нос, позволил дракону проснуться и призвать внутренний огонь, что спал в недрах земли. Все тело Михаэля охватило пламя. Жерло вулкана на мгновение перестало выплевывать лаву, а затем резким мощным толчком извергло огонь ввысь. Губы Михаэля тронула улыбка, когда природное пламя континента потянулось к нему и прильнуло, словно ручное животное к хозяину. Лава, что восстала из жерла вулкана, становилась похожа на девушек – длинные огненные волосы, тонкие руки и ноги, с которых летели искры. Они медленно приближались к Михаэлю, прикасаясь сначала робко, а затем более требовательно. Языки пламени ласкали тело мужчины, множа его силы. Как только последняя дева слилась воедино с Михаэлем, континент содрогнулся, и яркая вспышка света озарила все вокруг. Мужчина поднял янтарные глаза, с которых стекала, будто слезы, лава, и увидел Зевса, что метал молнии. Стоя по пояс в море, бог был в десятки раз больше потомка дракона. Будущий правитель медленно развел руки в стороны, не сводя пристального взгляда с соперника, и заговорил: