Джейк снова взял журнал, чтобы выяснить имя автора. Разумеется, тот, кто писал статью, предпочитал не называть себя.
— Не знаю, почему я не ожидал этого, — промолвил Джейк. — Мне не следовало просить ее приезжать в мой дом. Тот, кто сделал эти снимки, конечно, видел их там.
Он подошел к окну и взглянул на небоскребы Нью-Йорка. Их очертания были расплывчаты из-за медленно падавшего снега, покрывавшего грязь зимних улиц.
Посмотрев на часы, Джейк спросил:
— Николь знает, что сегодня я выступаю по телевидению?
— Да, — ответил Пит, вставая с кушетки, и в этот момент на его хмуром лице появилась улыбка.
— Тогда идем скорее в студию. Я расскажу всю правду и покончу с этими сплетнями раз и навсегда.
Николь поставила чашку с кофе на край стола и включила телевизор. Передача уже началась, и она нетерпеливо слушала сообщения о важных государственных и международных проблемах, желая только одного — чтобы они поскорее закончились. Интервью с Джейком, вероятнее всего, поместили в самый конец получасовой программы, но Николь боялась ошибиться во времени и поэтому заранее настроила нужный канал.
Неожиданно раздался звонок, и не успел адвокат Джейка сообщить, что приехал, как ему тут же пришлось отбивать атаку журналистов, начавших осаждать дом спустя час после возвращения туда Николь. Наобщавшись с прессой и вернувшись внутрь, Дон уселся пить кофе, приходя в себя и попутно докладывая о том, что репортеры согласились не донимать Николь своими вопросами и будут ждать у ворот приезда самого Джейка.
Наконец ведущая передачи добралась до интервью с Джейком, и он, собственной персоной, появился перед камерой со своей всегдашней неотразимой улыбкой на лице. Николь тут же принялась пристально вглядываться в него и сразу заметила еще не зарубцевавшийся шрам на лбу, который не мог скрыть даже толстый слой грима. Скорее бы он оказался дома, чтобы она могла сама осмотреть его раны; слава Богу, она знает, что и в каких случаях нужно делать.
Хотя Джейк, сидя в кресле, сохранял непринужденную позу, Николь, глядя на экран, чувствовала его напряжение. От нее также не ускользнул злой огонек, светившийся в его глазах.
Было совершенно очевидно, что он уже знал о статье в последнем выпуске «Уорлд вью».
Отвечая на вопрос о пожаре, случившемся в лондонском отеле, Джейк не стал особо распространяться о своих действиях, сразу переключившись на инцидент как таковой и на то, какие он имел последствия для пострадавших. Джейк не забыл поблагодарить полицейских и пожарных за высокую организованность и эффективность во время тушения пожара, а также выразил особую признательность медицинскому персоналу.
Как только прозвучал вопрос по поводу «новой» внешности Джейка, он, потерев рукой свежевыбритый подбородок, как-то зловеще улыбнулся:
— Вы верно заметили, перемена довольно разительная. Я сбрил бороду для того, чтобы моей дочери было легче читать по губам.
Николь чуть не раздавила чашку с кофе, которую держала в руках. Началось.
— Вы говорите о маленькой девочке, чья фотография помещена на обложке «Уорлд вью»? — Телеведущая взяла в руки последний номер злополучного журнала.
— Да, но не о том, что там написано. — Джейк наклонился вперед, заглядывая прямо в камеру. — Я никогда не скрывал, что имею ребенка, и тем более не стыдился своей дочери. Она — лучшее, что есть в моей жизни, и, разумеется, ее мать тоже.
При этих словах Николь поперхнулась, но даже не стала вытирать пролившийся кофе со своего спортивного свитера. В один миг для нее исчезло все, кроме Джейка и чувства глубокой признательности ему.
— И я не хочу, чтобы Брайана была объектом всеобщего внимания, — фраза прозвучала так, что ведущая слегка вздрогнула, — не потому, что она ничего не слышит, а потому, что ей лишь четыре года.
— Вы не собираетесь жениться на ее матери? — прозвучал новый вопрос, и Николь затаила дыхание.
— Напротив, собираюсь, — расплылся в улыбке Джейк, и по его преобразившемуся лицу Николь поняла, что сейчас все слова были направлены непосредственно ей. — Я надеюсь уговорить Николь выйти за меня замуж.