— Я ведь обещала, что буду ждать тебя здесь.
— Да, до этой идиотской статьи… — Джейк нежно провел пальцами вдоль ее шелковых локонов, волнами рассыпавшихся по плечам. — Тебя, наверное, замучили приставания журналистов?
— Нет, С ними разговаривал Дон. Я только выносила им кофе… — Николь усмехнулась. — Пускай, моя доброжелательность по отношению к ним нисколько не помешает, Они вели себя очень прилично.
— А как Брайана? Ей никто не досаждал?
— По-моему, она даже ни о чем не догадалась. Самым большим потрясением для нее было узнать, что ты уже будешь дома, когда она утром проснется.
— А тебя что больше всего волновало?
После вчерашнего ночного звонка Джейк снова и снова рисовал в своем воображении их предстоящую встречу. И каждый раз ему казалось, что это будет что-то необыкновенное. Даже появление статьи в журнале не сможет ничего испортить.
Николь уже не казалась такой сдержанной, как в тот момент, как открыла ему дверь, и Джейк хотел, чтобы они стали ближе друг другу как можно скорее… но его беспокоил ее вопросительный взгляд. Похоже, Николь догадывалась о его сомнениях, но хотела, чтобы он сам первый заговорил о них.
Пока все эти воспоминания и предположения чередой возникали в сознании Джейка, Николь наконец собралась с духом и ответила просто:
— Меня волновало то же, что и Брайану.
После такого признания Джейк уже не мог выдерживать выбранный заранее полуофициальный-полушутливый тон.
— О Господи! — Он подхватил Николь, посадил себе на колени и страстно поцеловал, не встретив с ее стороны ни малейшего сопротивления. — Честное слово, я собирался вести себя очень культурно, — задыхаясь, прошептал он, на миг оторвавшись от ее губ, — но я так скучал без тебя.
Он опять начал жадно целовать ее, словно затворник, изголодавшийся по ласкам, и Николь отвечала с той же страстью. Согретая теплом его сильных рук, она уже больше ничего не боялась.
— Я тоже скучала по тебе, Джейк. Без тебя мне было так страшно.
— И мне, — признался он. — Вот вернусь — а тебя здесь нет…
Прислонив голову к его груди, она слышала частые удары его сердца и вдруг поняла — ее сердце бьется точно так же.
— Теперь я знаю, что тебе пришлось пережить, и никогда не повторю своей ошибки. — Николь прижалась к нему, крепче обхватив обеими руками. — Для меня так невыносимо было время, проведенное вдали от тебя.
Она осторожно коснулась шрама на его лбу. Рана уже почти зажила, и все-таки Николь вздрогнула при мысли, что могла потерять Джейка навсегда.
— Единственное, о чем я думал тогда, — так это о том, что мы никогда больше не увидимся. — Джейк глубоко вздохнул. — Я люблю тебя, Ники, и всегда любил. Но прежде я был слишком честолюбив, чтобы понять это. Только после твоего ухода я понял, чего лишился. Но я продолжал любить тебя.
Николь прикрыла его рот рукой:
— Знаю. Я случайно нашла коробку с фотографиями.
Джейк задержал на ней пристальный взгляд, а затем подвинулся ближе к камину. Николь знала, что он догадался, о каких фотографиях шла речь.
— Я прятала в том шкафу рождественский подарок для Брайаны, — попыталась оправдаться она, — и случайно задела обувную коробку. Она упала на пол, раскрылась…
Джейк отвернулся и, не зная, как скрыть смущение, уставился на огонь в камине. В наступившем молчании было слышно лишь потрескивание дров.
— Эдам так и не сказал, куда ты ушла, и я немного обезумел.
Николь почувствовала, с каким отвращением он произнес последнюю фразу. Да, он ненавидел себя за то, что потерял тогда самообладание.
— Но ничего страшного ведь не произошло. Ты разорвал лишь те снимки, которые ничего не значили.
— Они все были важны для меня.
— Значит, ты сохранил все?
Он встретился с ней взглядом.
— Я просто понял, что ничего не изменится, если я уничтожу их. Ты все равно не вернулась бы, а моя вина в том, что ты ушла, не уменьшилась.
— Джейк, ты никогда не мог ничего уничтожить. Поэтому ты сочиняешь такую красивую музыку.
— А тебе известно, что все песни из первых трех альбомов о тебе? — Он провел рукой по ее волосам. — В них говорится о предательстве и крушении надежд, о разочаровании и боли. Но прислушайся к каждому слову, Ники, и ты не найдешь ни одной строки, где говорилось бы об утрате друга. Я никогда прежде не думал о тебе как о друге. Ты была для меня просто любовницей, и этого было вполне достаточно. — Джейк прижался щекой к ее волосам. — Но я больше не стану сочинять грустные песни. Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в одних страданиях.