— Сейчас не лучше, чем при немецкой оккупации, — проворчал таксист, зажав губами тлеющий окурок. — А американцы сытые и ходят так же самоуверенно, как боши.
Живя с Ивом, Эдит стала уделять спиртному гораздо меньше внимания, однако наличие в доме хорошего напитка было для нее важнее, чем присутствие на столе хлеба. Но если люди не могут выпивать, подумала она, значит, им нужно что-то еще для поднятия настроения. Тут поможет только музыка.
Она повернулась к своему импресарио, который сидел между ней и Симоной на заднем сиденье машины.
— Каковы наши планы, Лулу?
— На следующей неделе мы начнем снимать «Звезду без света». Надеюсь, Ив вернется из Марселя вовремя, а не станет дожидаться возвращения брата. Кто бы мог подумать, что путь домой из побежденной Германии займет так много времени.
— У фрицев, вероятно, все разрушено, ни одна улица не годится для проезда, и железнодорожное сообщение тоже не работает. Но Ив говорит, что он по-прежнему со дня на день ждет возвращения Джулиано, — сказала Симона. — Очевидно, есть перевозки, организованные Международным Красным Крестом.
— Я не сомневаюсь, что Ив будет здесь в нужное время, — твердо сказала Эдит, — его брат может вернуться в любое время. Кино значит для него очень много. Для него это даже важнее, чем пение. Он считает, что однажды он сможет поехать в Америку в качестве киноактера.
— Но он же может выступать в Штатах и как певец, — озадаченно проговорил Луи.
Эдит закатила глаза.
— Я постоянно твержу ему об этом.
— Вспомни его любовь к Фреду Астеру, — засмеялась Симона. — Хотя он теперь не танцует степ так часто, его энтузиазм по поводу Голливуда не иссяк.
Эдит весело подмигнула Лулу, и троица рассмеялась.
Ей хотелось бы быть рядом с Ивом в такой значимый для него момент возвращения Джулиано, которого все зовут Жюльеном. Тем не менее она не согласилась на его предложение поехать с ним из Бордо в Марсель, вместо того чтобы сразу же отправиться в Париж. Она была слишком занята, чтобы наблюдать воссоединение семьи. Сейчас все ее мысли занимал репертуар. В какой-то момент она осознала, что публика разделилась на две части: те, кто хотел посмотреть и послушать Эдит Пиаф, и те, кто пришел на Ива Монтана. Они были двумя частями спектакля, но уже не двумя частями единого целого. Эта мысль подвигла ее переосмыслить репертуар. Ей нужно было что-то изменить, чтобы завладеть полным вниманием каждого зрителя.
Прибыв в отель, она первым делом позвонила Анри.
— Мне нужны новые песни. Старый репертуар становится скучным.
— Скучным? — фыркнул на другом конце провода Анри.
— Мне нужны новые тексты, — решительно заявила она.
Анри рассмеялся.
— Ну вот разве что: я только что написал текст на этот вальс, который мне по твоему поручению отдал Норберт Гланцберг. Хочешь услышать? Называется «Падам, падам…»
— Звучит весьма многообещающе, — сухо проговорила она, чтобы тут же добавить: — «Падам, падам…» звучит нелепо.
— «Скучно», «нелепо» — тебе не кажется, что ты слишком груба? Для твоего фильма я написал текст, который называется «Свадьба». Может быть, ты найдешь, что тема брака более интеллектуальна.
Не дав ей возможности вымолвить ни слова в ответ, Анри невозмутимо спросил:
— Как тебе живется с Ивом?
Эдит задумалась о том, как ей повезло, что ее приняла семья Ива. «Ла фиданцата». Невеста. Она улыбнулась. «Если он все-таки сделает мне предложение, я его приму». Неважно, выберет он для этого романтический момент или нет.
— Малышка, ты еще там? — проговорил Анри. — Я не хотел пугать тебя своим вопросом. Между вами что-то не так?
Сказано это было с некоторой надеждой.
— Дурак! Все в порядке. Я умираю от счастья, Анри, — произнесла она и поняла, что эти слова были чистой правдой.
— Я не хотел все знать настолько подробно, — торопливо пробурчал он. — Я свяжусь с тобой, когда у меня будут для тебя новые тексты.
— Спасибо, Анри, ты сокровище!
Развеселившись, Эдит бросила трубку. Его ревность все еще забавляла ее. Она подумала о том, что сейчас ей очень хочется поговорить с Ивом, но у семьи Ливи нет телефона. Эта мысль мгновенно испортила ей настроение. Без общения с возлюбленным она чувствовала себя ужасно одинокой. Она сидела на кровати в отеле «Альсина», смотрела на телефон, желая, чтобы он зазвонил…