— Даже за аварию? — прищурился он.
— Я никогда не винила тебя в аварии. Полиция сказала, что ты ничего не мог сделать. Мальчишки в той машине были пьяными — ты не мог избежать столкновения, когда водитель потерял управление, и машина выехала на встречную полосу. Я никогда даже не предполагала, что катастрофа — твоя вина.
— Но то, что случилось потом? — воскликнул он.
Что случилось потом? Что он?..
Она отвернулась, не в силах больше смотреть на него, зная, что боль отразится в ее глазах, и не желая, чтобы он это заметил. Его не было рядом, чтобы разделить ту боль, ему определенно, не нужно показывать сейчас и эту!
— Мне нужно возвращаться, Адам, — еле проговорила Мэгги. — Я сказала родителям, что уеду на час...
— Тебе уже двадцать шесть лет, и тебе определенно не нужно ни перед кем отчитываться! — презрительно начал он. — У нас важный разговор, который, думаю, следовало начать три года назад!
— Этот разговор мне не с кем было вести! — холодно напомнила она. — Такой занятой, Адам Кармайкл! Ты прав, я не должна отчитываться ни перед кем — в первую очередь перед тобой! Я...
— Почему вы с Марком до сих пор не поженились? — решительно продолжил он. — Потому что, подозреваю, ты потеряла ребенка, а других детей не могло быть?
Если несколько минут назад она чувствовала слабость, то сейчас наступило полное крушение. Никто, никто даже не упоминал больше о ребенке! На момент аварии, она была на пятом месяце и уже достигла того периода беременности, когда обычная одежда стала тесна, уже чувствовала движения малыша, и начала присматривать кроватку, и детское приданое.
А потом — пустота! Никаких движений внутри нее, никаких пробуждений среди ночи от радостных мыслей о ребенке Адама, никаких гаданий, сын это или дочь.
Это был сын, крошечный мальчик, слишком маленький, чтобы выжить, когда у Мэгги начались преждевременные роды сразу после ночной аварии, три года назад. Ее внутренние травмы означали, что еще один ребенок вряд ли появится.
Но никто больше не говорил об этом!.. И меньше всех — Адам. Адам, который был с ней, когда их сын умер. И который никогда больше не был по-настоящему рядом.
— Ты ошибаешься, Адам! Мы с Марком не поженились, потому что я, к сожалению, замужем за тобой!
Марк и Андреа простят ей эту ложь. Она просто хотела ударить Адама, как он не раз ударял ее. Ее дружба с Марком самое подходящее оружие.
— Но теперь все изменится, Адам. Жди известий от моего адвоката. Я хочу развода. Сейчас!
Она развернулась и направилась к машине. Слабость прошла, ненависть к этому мужчине наполнила ее силой.
— Когда замерзнет ад!
Голос Адама донесся до нее через всю стоянку.
Мэгги даже не покачнулась. Когда Адам проигнорировал ее требование о разводе два года назад, она решила, что это неважно, что ей и не слишком нужен развод. Но сейчас она жаждала его, мечтая полностью избавиться от этого человека. Раз и навсегда!
Последнее, что увидела Мэгги, выезжая со стоянки, была бойкая дама средних лет, явно требующая у Адама Кармайкла автограф...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Мэгги, милая, что происходит?
Мэгги рассеянно взглянула на отца, стоявшего посреди столовой. Она сидела, положив гитару на колени, весь стол занимали ноты.
Как и в прошлом, музыка была ее спасением, особенно когда требовалось сбежать от обыденности. В музыку она удалилась и сейчас, сразу после вчерашнего разговора с Адамом.
Правда, до этого она связалась со своим адвокатом, и попросила вторично послать документы на развод. Через студию звукозаписи, если не сможет связаться с Адамом другим способом. Ад замерз, если говорить о ней!
Мэгги улыбнулась отцу.
— Не так плохо, да?
Отец рассеянно смотрел на нее. Потом покачал головой, нахмурился.
— Мэгги, ты видела утреннюю газету?
— Ее еще не принесли, возможно, мама...
— Зато я видел! — отрезал отец. — И знаю, где она. Мне хотелось бы услышать от тебя, что происходит.
Мэгги отложила гитару на стол и, не мигая, посмотрела на побледневшее лицо отца. Как он напряжен и взволнован! Ответ, должно быть, в газете...
— Я не видела ее.
— Тогда, думаю, следует посмотреть, — мрачно проговорил он. — Сейчас принесу тебе...
— Нет, я схожу сама, — прервала она, вставая и вытирая внезапно вспотевшие руки.
Возникло ужасное предчувствие...