Выбрать главу

Корби поймал себя на том, что вместе со слабой головной болью к нему в голову пришел странный туман. «Надо сосредоточиться, — через силу подумал он. — Скоро они спросят меня о том, что мы будем делать дальше. И что я им отвечу?».

Из задумчивости его вывел нервный возглас Комара.

— Чья это кровь? — поинтересовался тот.

Корби обернулся. На лице Комара застыла брезгливая гримаса. Двумя пальцами он держал окровавленный Анин нож.

— Моя, — ответил Корби.

— Ага, — нервно усмехнулся Комар. — Судя по виду ножа, она вытекла вся, и я говорю с призраком.

— Я порезал только пальцы на руке, — возразил Корби. Он показал Комару тыльную сторону своей ладони. Через подушечки его пальцев шла кривая полоса запекшейся крови.

— Естественное следствие ношения ножа в кармане лезвием вверх, — добавил Корби. — Извини, если испачкал твои джинсы.

— Почти не испачкал, — сказал Комар.

— Ты ходил с ножом? — спросил Ара.

— Да, — подтвердил Корби. — Какое-то время мне казалось, что он может понадобиться.

— Ты думал, что тебя прирежут, как твоего дедушку? — уточнил Комар.

— И это тоже.

— Знаешь, я думал, что ты не приедешь, — сказал Комар. — Я даже был в этом уверен.

Он нервно покачивал в руке один из своих кроссовок.

— И знаешь что еще? — поинтересовался он.

Корби сел за стол напротив него. Он чувствовал, как Ара и Ник слушают их разговор.

— Нет, — признался он.

— Мне было довольно спокойно, — сообщил Комар. — В смысле, я не парился. Сказал себе, что никогда не увижу свои гребаные вещи и никогда не увижу этого гребаного засранца, и мне стало спокойно.

Корби молчал. Комар бросил кроссовок на пол. Звук падения вышел глухим и слабым, потонул в ватной тишине звукопоглощающих стен.

— А теперь, — сказал Комар, — выходит, что мы все еще друзья, раз ты вернул мне мои шмотки. Ты ходил с окровавленным ножом в моем кармане. И я начинаю париться.

— Ты знаешь обо всем, что случилось, — ответил Корби. — Погиб мой одноклассник. Его убили какие-то люди. А мы трое это видели.

Он обернулся и показал на своих друзей.

— Потом убили моего деда, — добавил Корби. — Это главные вещи.

— А Ане утром ты сказал другое, — напомнил Комар. — Про похищение, про сумасшедшего психиатра.

Корби стянул с головы кепку и бросил ее на стол. Алая прядь высвободилась и упала на лоб.

— Все это связано, — сказал он. — В ночь после смерти Андрея у меня поехала крыша. Дед нанял черного психиатра, и они не дали мне покончить с собой.

Ара тихо зазвенел тарелкой. Корби вдруг осознал, что черный брат до сих пор ничего не знал об этом.

— Потом я сбежал из отделения, — продолжал он. — Думал, что найду способ убить себя, когда никто не будет мне мешать. Но меня похитил сумасшедший отец погибшего мальчика.

— Карточка, — сказал Ара. Он встал из-за ударной установки, снова нечаянно звякнув тарелками, подошел к Корби и выложил в центр стола белый прямоугольник «West Wind».

— Да, — подтвердил Корби. — Помнишь, я тебе, Паше и Ане рассказывал, что было пари?

Комар кивнул. Он переводил сосредоточенный взгляд с Корби на его друзей и обратно.

— Это магнитный ключ, — сказал Корби. — То, что украл Андрей. Его отец — бизнесмен, работает в сфере строительства. Его люди отвезли меня в строящийся небоскреб в Москва-Сити, где все открывается такими же карточками.

— Зачем ты ему все это рассказываешь? — вдруг взорвался Ник.

Корби удивленно посмотрел на него.

— Кто он такой? — спросил Ник. — Какое он ко всему этому имеет отношение? К этой истории? К нам?

Комар подобрался. Наступила тишина.

— Ты вернул ему его одежду, — уже тише сказал Ник. — Ну и пойдем отсюда. Он не часть банды. И все это не его дело.

— Не мое? — негромко спросил Комар. — А по-моему, оно уже стало моим. Здесь могут быть два основания. Замешанность в истории. Она есть, потому что моя одежда в чьей-то крови. И личная заинтересованность в Корби. Она есть, потому что он мой друг уже десять лет. А сколько ты его знаешь? Четыре года?

— Хочешь посоревноваться, кто знает его лучше? — спросил Ник.

Ара переглянулся с Корби. Он казался испуганным.

— Это бессмысленный спор, — сказал Корби. — А Комар единственный человек, который может нам помочь. Нам больше некуда идти.