— Ну… — пробормотал Корби.
— Он не ушел с концерта, — напомнил Ник, — и вчера вечером он начал бухать…
— Шампанское, — презрительно вставил Корби.
— И что? — спросил Ник. — С него выносит не хуже, чем с пива, а остальное — дело вкуса и денег. У него есть деньги на шампанское. Кстати, он предлагал остальным. Он не жадина и не говнюк, как твой дед.
Корби тяжело вздохнул.
— Ладно, — сказал он. — А что с пари?
— Я не буду ничего красть, — наотрез отказался Ник. — Но я могу принести реально крутую вещь. Спрошу у отца.
— Ты подыграешь? — уточнил Корби.
— Ты мой друг, — ответил Ник, — и я не хочу, чтобы ты выглядел идиотом.
— Спасибо, — второй раз поблагодарил Корби.
Ник усмехнулся.
— Сочтемся. — Он медленно, осторожно поднял пистолет со стола, следя за тем, чтобы дуло все время смотрело в стену.
— Ты умеешь обращаться с этой штукой? — поинтересовался он.
— Немного, — ответил Корби. — Капелька сбоку — это предохранитель и переводчик режимов огня. Рычажок сзади — курок.
— А как вытащить обойму? — поинтересовался Ник.
— Снизу на рукоятке, — показал пальцем Корби.
Ник вытащил магазин из рукояти пистолета. Пули были цвета бронзы. В их маленьких круглых головках Корби увидел отражение комнаты и бледное с похмелья лицо друга.
— Восемнадцать? — предположил Ник.
— Обойма полная, значит, двадцать, — поправил Корби. — У деда где-то лежали еще, но у меня не было времени.
Ник медленно вставил магазин обратно в рукоятку оружия.
— Я надеюсь, что двадцати достаточно, — с мрачной усмешкой сказал он. — Зачем тебе больше?
— Я думал пострелять по банкам, — честно ответил Корби.
— Глушитель есть? — спросил Ник.
— Не у этой модификации, — сказал Корби.
— Тогда твои выстрелы услышит весь микрорайон, — резонно предположил Ник.
Корби не ответил. Он опять был идиотом. С полминуты они молча смотрели на оружие. Потом Ник встал, взял кухонную тряпку и тщательно вытер со «стечкина» отпечатки своих пальцев. Потом достал и протер обойму.
— Ты параноик, — заметил Корби.
Ник, вытирающий пистолет тряпочкой, выглядел сурово. Он закончил и положил пушку на стол перед Корби.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросил он. — Я уже сказал, хранить здесь его нельзя.
— Окей, — решил Корби. — До вечера он полежит у меня в рюкзаке, а после встречи с Андреем мы его куда-нибудь денем. Хоть закопаем.
— Хорошо, — согласился Ник. — У меня есть эмалированная жестяная коробка. Отец даст масляную тряпку.
Корби кивнул. От мысли о спрятанном в землю смертоносном оружии у него по спине пробежали мурашки. Они уже не дети, и их игра уже не совсем игра. Они поступят с пистолетом так же, как с ним поступила бы настоящая банда гангстеров.
— Твой звонок меня разбудил, — сказал Ник.
— Извини, — попросил Корби.
— Ничего, — ответил друг. — Просто, если не возражаешь, я еще посплю. Могу сделать тебе пару бутербродов.
— Нет, — отказался Корби. — Меня мутит со вчерашнего. Я тоже посплю.
— Балкон твой, — любезно предложил Ник.
Корби благодарно кивнул. Друг принес ему чистую простыню.
— Пока папа не сказал «нет», чувствуй себя как дома, — напутствовал он.
Корби выпил еще чашку воды, убрал со стола краденое и лег спать. Когда он остался в одиночестве, обиды и глупости этого утра вдруг разом вернулись к нему. Он почувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы, но не дал себе плакать. Уснул он быстро.
Проснулся Корби от звука шипящего масла. Дверь на кухню была приоткрыта, и на балкон затягивало сытный запах жареного мяса. Подросток перевернулся на спину и увидел отца Ника. Тот хозяйничал без передника, на нем были только шорты и красная майка без рукавов. По большим умелым рукам тянулся темный узор вен. Когда-то отец Ника занимался подводным спортом и пещерным туризмом. На плече бывшего дайвера была выбита группа крови, под ней — список аллергенов.
— Здравствуйте, — поздоровался Корби.
— Выспался? — вместо приветствия спросил Олег Борисович.
Корби посмотрел на небо. Солнце висело где-то на полпути между зенитом и горизонтом. Было жарко, но не так, как в середине дня.
— А сколько времени? — ответил Корби вопросом на вопрос.
— Половина седьмого, — сообщил мужчина. — Отбивную будешь?
— Да, — обрадовался Корби. — Я не ел со вчера.