Они вылетели на улицу.
— Если будете так ехать, нарветесь на ДПС, — заметил Ник. Токомин не ответил, перешел на другую передачу. Его тяжелая машина лавировала, оставляя позади другие автомобили.
— А если план Белкина был в том, чтобы нас разделить? — вдруг предположил Ара.
— Тогда мы скоро об этом узнаем, — ответил Корби. — Я все равно поеду спасать Андрея.
— Корби, — сказал Ара, — неужели все это правда?
— Что именно? — спросил Корби.
— Вся эта мистика. И то, что Андрей может быть жив. Он же не только упал. Он лежал в морге. Я точно не знаю, но ведь там с телами делают всякие разные вещи.
Повисло молчание. Его нарушил отец Андрея.
— Я дал Белкину взятку, чтобы он устроил все без вскрытия, — не отводя взгляда от дороги, сказал он. Корби вспомнил, как Токомин и Белкин разговаривали во дворе отделения милиции.
— Вы знали? — спросил он.
— Я не знал, кто такой Белкин, — сказал Токомин. — Думал, просто чей-то влиятельный сынок решил поразвлечься, тираня простых ментов.
— Я не об этом, — возразил Корби. — Вы знали, что Андрей не умер?
— Не знал, — ответил Токомин. — До того момента перед клубом, когда ты вцепился мне в лицо, я почти ничего не знал. У меня в голове была страшная путаница.
Он не смотрел на Корби. Их машина пронеслась по трем улицами и вывернула на большой проспект. Игнорируя правила, отец Андрея повел «хаммер» мимо пробки по полосе, выделенной для автобусов.
— Думаю, что косвенно помог им украсть тело, — сказал он.
— А что насчет остального? — спросил черный брат. — Что насчет этого… существа?
Корби вывернулся на своем сидении и посмотрел на Ару.
— Я вижу галлюцинации, — напомнил он. — С утра вчерашнего дня. И Ник видит такие же галлюцинации.
— Я верю, — сказал Ара, — но я-то их не вижу.
— С нами случился десяток невероятных совпадений, — добавил Корби. — Чудо, что я остался жив, что мы помирились, что пришли именно в этот клуб и вышли из него именно тогда, когда Токомины были во дворе. Ты понимаешь?
Ара остановившимся взглядом смотрел в спинку кресла Токомина.
— Чудо? — повторил он. — Как ты можешь в это верить?
— Ты же ходишь в церковь, — напомнил ему Ник. — Ты должен знать об этом больше, чем мы.
— Это ничто, — сказал Ара. — Просто моя мама так успокаивается.
Он странно улыбнулся.
— Бог иудеев был способом сделать историю еще страшнее, а Иисус — добрым фокусником и первым психологом. Помогал людям. Иногда то, чему он учил, помогает им до сих пор. Вот и все.
Корби снова вспомнил слова Белкина: «Те, кто не верил в монстра, просто гибли». Ему стало совсем не по себе.
Они ехали очень быстро. Токомин беспощадно обгонял другие машины. Старая Москва осталась позади.
— Тогда как ты объяснишь то, что с нами происходит? — спросил Ник. — Череда случайностей?
— Или чей-то план, — сказал Ара. — И это меня пугает.
— Корби, ты можешь просто показать ему? — спросил Ник.
— Я попробую, — решил Корби. Он протянул руку через спинку сидения.
— Что? — не понял Ара.
— Возьми меня за руку, — сказал Корби.
Ара взял. Впервые за их общение его пальцы показались Корби холодными. Двое подростков встретились глазами.
— И что будет? — поинтересовался Ара.
Корби попытался сделать то, что происходило раньше, провалиться в видение, как тогда вместе с Ником, как потом с отцом Андрея. Но ничего не происходило. Он по-прежнему видел своих друзей. Они по-прежнему были в машине. Превышая скорость, они неслись по шоссе. «Ничего», — подумал Корби.
— Ничего? — спросил Ник.
— Я не знаю, — сказал Ара.
Корби отпустил его руку.
— Не получилось, — признал он. Внутри него нарастал страх. Они ехали неизвестно куда, на встречу с неизвестно чем. Там будут трое очень сильных и совершенно сумасшедших людей, которые уже чуть не убили их в прошлый раз. И там будет Андрей. Или то, что от него осталось.
«Возможно, он снова станет сочиться кислотным туманом, — подумал Корби, — а возможно, случится что-то еще. Возможно, мы начнем сходить с ума и, как сказал Белкин, предпочтем покончить с собой прежде, чем приблизимся к нашей цели даже на сто шагов».
Ник, будто отвечая на его мысли, нарушил молчание.
— Корби, ты знаешь, что мы будем делать, если найдем их? — спросил он.
Корби молчал. Его охватило отчаяние. «Победа, победа, — пронеслось у него в голове, — Андрей говорил о победе. Ведь не может же быть так, что после всего случившегося мы просто отправились умирать!»
— У меня в бардачке револьвер, — сказал Токомин. — Я просто перестреляю этих убийц.