— Так, понятно, — подытожил полицейский. — Вы еще и пострадавший. Документы у вас есть?
— Нет, — хором сказали подростки.
— У меня есть, — ответил дед.
— Подходите к машине, — решил полицейский. — Вы первый. И остальные потом тоже.
Старик по широкой дуге обогнул тело Андрея и вслед полицейским спустился вниз по лесенке.
— Вот, — протянул он служивому какой-то листок.
— Что это? — не понял сотрудник.
— Право на ношение оружия, — объяснил дед. — Будет иметь значение, потому что я ранил одного из бандитов.
Он вытащил из-за пояса «стечкин» и, держа его двумя пальцами, как бы подвесил в воздухе перед носом полицейского.
— Так… — пробормотал служивый. — Час от часу не легче.
— Вы, молодой человек, обязаны сейчас его у меня забрать и оформить протокол, — проконсультировал дед.
— Не Вам судить, что я обязан, — недоверчиво глядя на оружие, сказал полицейский.
— Я, сынок, был офицером КГБ, когда ты под стол пешком ходил, — отчеканил дед. — Вот положим, я убийца — ты бы тогда уже мертвый был. Так что бери его. Ты обязан меня обезоружить, вплоть до выяснения всех обстоятельств дела.
— Не тыкайте мне и не угрожайте, — потребовал полицейский. Однако пистолет он у деда забрал и теперь тоже держал его двумя пальцами. Подростки молча наблюдали за сценой. Корби подумал, что «стечкин» сейчас напоминает какое-то дохлое мерзкое существо: к нему относились с брезгливостью, а он холодно и темно поблескивал в тусклых всполохах полицейской мигалки.
— Я не угрожал ни в коем случае, — возмутился старик. — Даже напротив, хотел предостеречь от возможных неприятностей.
— Ладно, ладно, — согласился полицейский. Он забрался в машину, отыскал в бардачке целлофановый пакет и сунул в него пистолет. Потом стал переписывать данные. Корби поймал на себе взгляд Ника.
— Помнишь? — спросил тот. — Утром я тебе сказал, что лучше бы ты разбил своему старику лицо.
— Да, — еле слышно ответил Корби. — И ничего этого не было бы.
Полицейский вернул бумажку деду.
— Следующий.
Подошел Ара.
— Фамилия, имя, отчество?
— Джинаганали Ара Феликсович, — ответил черный брат.
Полицейский чуть поднял брови.
— Отец был студентом из Буркина Фассо, — пояснил Ара.
— Тогда фамилию еще раз по буквам, — попросил служивый.
— Джон, Жюль, Инга, Наталья… — начала Ара.
Один за другим следовали рутинные вопросы. Третьим подошел Ник, четвертым — Корби. Полицейский еще переписывал его данные, когда подъехала новая машина.
Это был устаревший «уазик» с подслеповатой круглой мигалкой. Из него вышли четверо. Мужчина, который сидел рядом с водителем, сразу направился к патрульной машине. Видимо, этот человек был главным в группе — высокий, как баскетболист, с плоским усталым лицом и большими расплющенными губами. На нем был поношенный, но еще приличный костюм.
— Я следователь, Анатолий Геннадьевич Крин, — негромко представился он. — Это свидетели?
— Свидетели, — подтвердил из машины рядовой. — Этот парень — пострадавший, — он показал на Ника. — И пожилой мужчина… сам пытался задержать преступников. Он сдал мне пистолет.
— Как сдал? — переспросил Крин. — Как найденный? Или по разоружению населения?
Полицейский опешил и запутался.
— Он говорит, что из этого пистолета ранил одного из нападавших. Как вещдок, наверное… — попытался объяснить он. — У него разрешение на ношение.
Крин замычал, как от зубной боли.
— Вещдоки берут при понятых, — процедил он. — А теперь это хрен знает что и лишний ком бумажной волокиты.
Полицейский начал неразборчиво извиняться.
— Покажите пистолет, — потребовал Крин. — Там тело?
— Да, — подтвердил Ара.
Крин чуть ли не вырвал оружие из рук патрульного и, злой, ни на кого не глядя, пошел к своим людям. Корби заметил, что дед улыбается. Все было устроено специально. Старый пройдоха разрушил какую-то важную формальность.
— Барыбкин, — приказал Крин, — с фонарем вокруг здания. Желтую ленту на все интересное.
Один из приехавших с ним мужчин засветил фонарик и быстрым шагом ушел в темноту.
— Катунин, — продолжал Крин, — ленту вокруг тела. И дайте нам свет. Я хочу, чтобы повсюду был свет. Зайдите в школу и зажгите свет в каждом классе с этой стороны. Потом найдите мне материально ответственного за школу: директора, завхоза, все равно. Зотов, найдите понятых. И если кто-то что-то видел…
— Есть, — ответил второй оперативник. Он ушел в направлении окраинных пятиэтажек.