Он повернулся обратно к свидетелям.
— Рябины пришли в десять? — спросил он.
— Да, — подтвердил дед Корби. — Безобразие.
Он стал возмущаться слишком поздно, и Корби чувствовал, что он делает это специально. Но Крин ничего не заметил.
— Я еще раз извиняюсь, — повторил он. — Николай, проходите в отдел.
Корби послушно встал.
— Нет, постойте! — запротестовал старик. — Я пожилой человек. Я устал. Я не могу здесь больше сидеть. Здесь душно! А внук молодой — потерпит.
Крин поморщился.
— Ладно, — решил он, — тогда сначала Вы.
Старик, следователь и его молодой спутник зашли в комнату. Дверь захлопнулась. Корби опустился обратно на лавку.
Через несколько минут человек, доставивший Крину столько неприятностей, вышел из двести пятнадцатой и остановился перед кофейным автоматом. Корби снова почувствовал, как по нему скользит взгляд глаз, скрытых за темными очками. У него по спине пробежал холодок. Незнакомое неприятное ощущение проникло сквозь порожденное вчерашним уколом транквилизаторное отупение, сквозь отделяющую от мира стену депрессии. Корби поймал себя на том, что ответно смотрит на незнакомца. Его охватила неясная тревога. «И дед что-то в нем увидел, — подумалось ему, — что?»
В осанке незнакомца чувствовалась военная выправка. Корби помнил эту черту в некоторых знакомых старого полковника. Но там все выглядело немного иначе — они уже были пожилыми людьми, а этот парень, казалось, только закончил институт. Корби смотрел, как быстро молодой человек нажимает неподатливые кнопки на морде кофе-машины. Он понял, что в его движениях есть что-то еще, не связанное с осанкой. Что-то хищное, пугающее. Или это только кажется?
Корпус автомата был блестящим, хромированным. В гладком металле отражалось лицо незнакомца. Слишком правильные черты делали его практически незапоминающимся. Корби почувствовал, что молодой мужчина перехватил его взгляд, вздрогнул и быстро отвел глаза.
Незнакомец подул на свой горячий кофе и пошел обратно в кабинет следователя. Потом, как бы нечаянно, заметил Ару и его мать.
— Вы ведь Джинаганалли? — спросил он.
— Одно «л», — ответила женщина.
— Простите. — Молодой человек чуть улыбнулся. — Я как раз хотел с Вами поговорить… без Крина.
— Что еще сделал мой сын? — подскочила она.
— Мама, успокойся, наконец! — взмолился Ара. — Ничего я не сделал.
Он тревожно уставился на незнакомца. Корби смотрел на эту сцену и чувствовал, что к нему возвращаются утренние видения. Ему пришла в голову странная мысль, что этот человек мог бы быть в том месте со стенами из красного сукна, стоять у барной стойки и спокойно потягивать из бокала мутную красную влагу. И там на нем не было бы очков.
«Меня опять плющит», — подумал Корби. Когда же это кончится? Ему захотелось плакать, как вчера. Он сгорбился и обхватил голову руками.
— Дело не в вашем сыне, — объяснял молодой мужчина. — Вчера они заполнили некоторые документы, которые не должны заполнять на несовершеннолетних в отсутствии их родителей.
— А, понятно, — успокоилась Арина мать. — И что теперь?
— Я из отдела внутренних расследований, — сказал незнакомец. — Лейтенант Белкин. Мне нужно, чтобы Вы написали заявление о нарушении Ваших прав.
На самого Ару он как бы не обращал внимания.
— А это обязательно? — спросила женщина.
— Нет, конечно, — сказал молодой человек. — Просто очень желательно. Если Вам не трудно.
Мать Ары замолчала, пыталась принять нужное решение. «Вот она как раз нервничает, — подумал Корби, — почти мечется. Она нормальная. А я думаю о бредовых вещах». Он испытал зависть.
— Хорошо, — мать Ары встала. Незнакомец еще раз мельком посмотрел на Корби, и они ушли в двести шестнадцатую. Корби остался наедине с Арой.
Он посмотрел в сторону друга и наткнулся на его прямой, вызывающий взгляд. Его охватила досада. Ара разрушал его одиночество. Ара мог увидеть, что он не в себе, или даже пожалеть его. Сейчас Корби совершенно не знал, что с этим делать.
Два подростка сидели и смотрели друг на друга. «Кто заговорит первым?» — подумал Корби.
— Корби, — наконец позвал Ара.
Губы Корби шевельнулись. Надо было что-то сказать, что-то ответить Аре. Быть, как нормальные люди. Корби лихорадочно искал нужные слова.
— Что? — после паузы спросил он.
— Теперь моя мама называет меня антихристом, — сказал черный брат. — Зачем мы все это вчера сделали?