— Не знаю, — ответил Корби.
— Давай расскажем правду, — предложил Ара. — Еще не поздно.
— Ты кричишь на весь коридор, — пробормотал Корби.
Ара встал и подошел к нему.
— Надо рассказать, — тихо сказал он. — Ведь все ужасно. Погиб человек. А своим враньем мы можем помешать поимке настоящих убийц.
Его глаза, влажные, темные, искали ответный взгляд Корби.
— Мы же рассказали про них, — заторможено возразил Корби, — описали, как они выглядят. И на пленке они остались. Мы говорим почти правду.
— Ты не понимаешь, — сказал Ара. — Я думал об этом всю ночь. Те люди на свободе. Они могут убить кого-нибудь еще. В том числе нас. А если их поймают, то они все равно расскажут, как на самом деле было.
Корби не нашелся, что ответить. В этот момент в конце коридора появились двое — мужчина и женщина. При виде их Ара как-то сжался, а Корби почувствовал, что у него пересыхает во рту.
Это были родители Андрея.
Глава 12. Срыв
Отец погибшего мальчика был в черных брюках и белой рубашке, а сложенный пиджак держал в руках и машинально теребил его. Его бледное лицо было изуродовано старым широким шрамом. Рубцы и спайки проходили через лоб и левую щеку, искажали уголок рта, форму брови и глаза. Корби никогда еще не встречался с этим человеком, о его увечье слышал лишь мельком из чужих рассказов, и сейчас оно его шокировало.
На женщине был строгий офисный костюм: голубая блузка и юбка темно-песочного цвета. Она носила короткую стрижку. Ее шею прикрывал платок из черной кисеи. Ее медленный, полумертвый взгляд остановился на двух подростках, и она пошла быстрее, как будто вся подалась вперед.
— Рита, — сказал мужчина, и она снова замедлила шаг.
Он обогнал ее и первым подошел к Корби и Аре.
— Я, кажется, вас знаю, — уже обращаясь к молодым людям, продолжал он. — Вы одноклассники моего сына.
Когда он говорил, покалеченная сторона его лица вздрагивала. Это производило отталкивающее впечатление.
— Да, — Ара ответил так тихо, что осиротевший отец его не услышал.
— Вы учились с Андреем? — переспросил он.
— Да, — сказал Корби. Ему трудно было отвезти глаза от увечья.
— И были рядом, когда это случилось, — мужчина замолчал.
Ара издал какой-то звук.
— Рита сказала, что он шел на встречу с вами, — снова заговорил отец Андрея. — Мне бы очень хотелось услышать, что там произошло.
Последние несколько слов он произнес раздельно и отчетливо.
Корби и Ара молчали. Корби встретил взгляд женщины, и ему вдруг стало нехорошо. Он как будто впервые понял, что случилось.
— Я не виноват, — вырвалось у него.
— Когда человек в семнадцать лет падает с крыши, кто-то всегда виноват, — сказал отец Андрея.
У Ары потекли слезы.
— Как мне это понимать? — спросил мужчина. — Как то, что я говорю с убийцами своего сына?
Корби вспомнил все обвинения, которые ему вчера высказал Ник, и теперь они, сконцентрированные в словах отца Андрея, вдруг превратились в приговор, в неизгладимое клеймо. «Они все считают, что это я, — подумал Корби, — и они меня ненавидят».
— Нет, — всхлипнул Ара, — мне просто жаль, мне очень жаль.
Во внезапном порыве он встал навстречу отцу погибшего мальчика и крепко его обнял. Мужчина секунду стоял с безвольно опущенными вниз руками, потом шевельнулся и медленно отстранил подростка от себя.
— Вы не ответили на мой вопрос, — тихо, чеканя каждое слово, произнес он. — Как все произошло?
— Мы просто смотрели, мы просто видели, — глотая слезы, попытался объяснить Ара, — как они гнались за ним, как они убивали его, и мы ничего не могли сделать.
Маргарита Токомина потянула свой шейный платок, будто он ее душил, а потом закрыла им нижнюю половину своего лица и отвернулась. Лицо мужчины хранило каменное спокойствие.
— Мы не могли ничего сделать! — вскричал Ара. — Правда! Мы были внизу, а они были на крыше!
— Правда? — переспросил отец Андрея.
— Корби, не молчи, — потребовал черный брат. — Скажи, как все было!
В этот момент на второй этаж полицейского участка вошли Ник и его отец. При виде сцены они оба на мгновение замедлили шаг. Потом Ник сорвался с места и почти подбежал к своим друзьям, но в двух метрах остановился, как вкопанный.
Неожиданно молчание нарушила Маргарита.
— Он иногда рассказывал про Корби, — сообщила она. — Про то, как разговаривает с Корби. Про то, как ходит куда-то с Корби. Про то, что у вас одна судьба.
Лицо Корби дернулось. Он пытался что-то сказать, но только шевелил губами. Вдруг разрушилась его иллюзорная изоляция, его одинокий выдуманный мир.