— Я боюсь отпускать руки, — честно сказал Корби.
— Я тебя держу, — заверил его Ангел.
Еще секунду Корби стоял, не шевелясь, потом отпустил руки. Ему показалось, что его сердце остановилось от неконтролируемого животного страха. Он чувствовал, как ветер дует ему в спину и заставляет его легкое тело наклоняться над пропастью. Но Алекс действительно держал его.
Корби взял очки.
— Они нужны? — спросил он.
— По-хорошему, нужен шлем, как у меня, — возразил Алекс, — но я не мог принести тебе полную экипировку.
Корби надел очки. Все вещи стали четкими, зеленоватыми, небо больше не слепило. Он затянул ремешки на висках, потом снова непроизвольно ухватился за перила.
— Над правым плечом у тебя петля, — прокомментировал Однокрылый Ангел. — Туда у обычных парашютов крепят кольцо, но мы прыгаем с маленькой высоты и выводим саму стренгу.
Корби не понимал всего, что он говорит, но не переспрашивал.
— Я привязываю стренгу к обрывной стропе, — продолжал Александр, — а обрывную стропу к перилам. Ты пролетишь десять метров, а потом парашют раскроется и стропа оборвется.
— Он сам раскроется, — повторил Корби, — а мне главное не перевернуться.
— Правильно, — сказал Ангел. — Готов?
— Ну, тогда пока, — сказал Корби. — Наверное, мы уже не увидимся.
— Не прощаются перед прыжком, — возразил бейсджампер.
— Тогда просто спасибо, — ответил Корби. — Я прыгаю.
Он снова отпустил руки и развел их в стороны. Ветер толкнул его в спину. Одновременно со страхом подросток ощутил покой. Это было немного похоже на ту свободу, которую он чувствовал, когда резал себе вены. Выбор был уже сделан. Корби понимал, что наклоняется, падает вперед и уже в любом случае не успеет снова уцепиться за прутья ограды.
Он выдохнул, согнул ноги в коленях, и, продолжая все сильнее наклоняться, оттолкнулся ими от края крыши. У него в голове пронеслось несколько мыслей — все обрывочные, молниеносные.
«Что-то обязательно пойдет не так», — подумал он. Потом, — «я слишком быстро падаю». Потом, — «хорошо, что позвонил Аре». И последняя, — «Андрей умирал спокойно».
Корби расставил руки и ноги так широко, как только мог. Его переворачивало в воздухе. Он почувствовал, что левую руку уводит вниз, а правую ногу — вверх. «Запутаюсь в стропах», — понял он, но выровняться не успел.
Полсекунды земля неслась на него, а потом последовал сильный рывок, и его перевернуло ногами вниз. Со звуком спущенной тетивы у него над плечами натянулись стропы. Корби посмотрел вверх и увидел у себя над головой складчатый белый прямоугольник парашютного купола.
«Странно, — подумал он, — получилось». Мгновением позже он понял, что получилось не совсем то, что надо. Купол раскрылся правильно, но из-за того, что полет был неровным, парашют закрутило, и теперь стропы пересекались над головой у Корби, хотя должны были идти в разных направлениях от его плечей.
Он протянул руку вверх и попытался ухватиться за место скрутки, но оно было слишком высоко, и он не мог до него достать. Мимо пролетали этажи небоскреба. Корби успел увидеть вспышку сварки и ошеломленное лицо высотного рабочего, но оно тут же исчезло далеко вверху. «Все еще слишком быстро падаю», — подумал подросток.
Он заметил, что скрутка разворачивается сама: его вращало в одну сторону, купол парашюта — в другую, и с каждым оборотом скрутка становилась меньше. Корби ухватился за стропы и начал растягивать их в противоположные стороны. Его вращение ускорилось.
Он понимал, что опасно приближается к зданию, но ничего не мог с этим сделать, так как парашют со скрещенными стропами был неуправляемым. Строящиеся этажи закончились, начались доделанные и остекленные. В зеркальной поверхности стены отражалось солнце.
Корби почувствовал, что от вращения у него закружилась голова. «Сколько я падаю? — спросил он себя. — Пять или десять секунд». «Я разобьюсь», — ясно подумал он. И в тот же момент скрутка, наконец, развернулась до конца. Последовал новый рывок — слабее, чем при раскрытии парашюта, но все же весьма ощутимый.
Корби понял, что теперь падает уже не так быстро. Его больше не крутило — он мягко плыл вниз. Он испытал такое облегчение, что потерял драгоценную секунду. В чувства его привел жуткий свист и снова ускорившееся падение — угол купола чертил по стеклянной стене небоскреба.
Подросток попытался управлять парашютом, но сначала рванул стропы не в ту сторону. Его ударило об здание. В эту минуту он был ближе к смерти, чем когда-либо раньше. Его спасло только то, что стеклянная стена небоскреба была почти идеально гладкой.