— Обнажив меч на чужой земле, будь готов ответить, даже если потерял его! Оборотни не звали людей в свои земли!
И опять между ними воцарилась тишина. Густая и липкая, как болотная жижа. Айла смолчала, ей нечего было возразить — победитель прав. Сейчас лучше подумать о побеге. Варвар разглядывал ее, а она пыталась не смотреть на него. Но куда бы ни бежал взгляд, все равно он натыкался на большую фигуру оборотня.
— Твое имя?
Неожиданно громкий и резкий голос застал ее врасплох.
— Ай… Вилл!
— Сейчас ты уберешь за собой, а потом пойдешь со мной, Айвилл, — проглотил ее оговорку варвар, — и не вздумай пытаться бежать. Иначе твое воссоединение с предками будет мучительно долгим.
Глава 6
Айла и не думала бежать. Как можно без оружия, полубольной, да ещё и ночью успешно скрыться от волка, который следует буквально по пятам? Но когда она увидела, куда привел ее варвар…
— А-а-а… — попятилась назад. — Ох! — бросилась вперёд, почувствовав, что за ней уже не волк, а крепкая мужская грудь.
— Мойся. От тебя воняет.
Это было бы обидно, если бы ее не трясло от ужаса. За спиной стоял оборотень, большой, злющий мужик, которому она с трудом доставала до носа. Вдоль позвоночника протянуло ознобом. Айла даже представить боялась, во сколько раз он сильнее, и что может сделать, если захочет.
— Я… я… я один… Не смотри!
Проблеяла она, бочком отодвигаясь в сторону. В ночной тьме сверкнули багровые искры.
— Ты больной на голову? Я сказал — в воду! Живо!
— Нет…
И даже чесотка по всему телу не заставит ее снять отвратительный, замызганный балахон, и тем более лезть в незнакомое озеро.
— Если не снимешь свои тряпки, будешь мыться в них! — рыкнул оборотень. Пискнуть о своем несогласии Айла не успела. Схватив за плечи, варвар просто швырнул ее в воду.
Обжигающий холод вышиб дыхание, а под ногами разошлась бездна — никакой твердой опоры, и намокшая ткань балахона потянула вниз.
Молотя руками и ногами, Айла рванулась на поверхность. Животная, отчаянная жажда жить толкала тело вверх, сквозь лютый ужас и холод — она не умеет плавать! Совсем не умеет! А воздуха в лёгких все меньше и меньше. И непонятно, куда двигаться в этой бесконечной ледяной темноте. Одним движением оборотень отправил ее в самый худший, глубоко въевшийся в кровь, кошмар.
Казалось, что прошла вечность, что лёгкие сейчас лопнут, и сердце заодно с ними. Как слепой котенок, она бестолково месила воду, пыталась выбраться, отчаянно хотела молить хоть о самой маленькой помощи, но изо рта выплывали пузыри бесценного воздуха. И когда уже казалось, что вот-вот, ещё немного — и сознание потухнет, позволяя воде утащить свою жертву, пальцы зацепились за что-то твердое.
Она вылезла на берег на четвереньках, как животное. Надсадный кашель душил. Из носа и рта лилась вода, тело сотрясало дрожью и в ушах стоял грохот взбесившегося сердца и шум борбы за глоток воздуха. Голову вело, и перед глазами плясали колючие звёзды, а зубы выбивали чечётку. Не от холода, что ледяными пальцами царапал все тело, и не от слабости, выгрызающей каждую мышцу, а от липкого, оставшегося с раннего детства страха: однажды маленькая Айла чуть не утонула, и с тех пор очень боялась глубины. До трясучки. До бесконтрольной истерики и удушливой паники.
Горечь от обиды и ужаса хлынула из глаз позорной влагой. Зарываясь пальцами в песок и громко всхлипывая, Айла упала на берег.
Она оплакивала свой страх за брата, так несправедливо выбранного в угоду амбиций властного ублюдка, обиду на Кельвина, который не захотел понять и помочь, а предпочел откупиться помолвочным кольцом, собственную слабость и никчемность, ужас боя, который обернулся бойней, шок от встречи с оборотнями, а еще Стефана. Он до сих пор там, в том овраге… Его не предали земле, а бросили, как падаль. На волю диких зверей и птиц. Того, кто меньше всего этого заслуживал!
Айла давилась рыданиями, пряча лицо в ледяных трясущихся ладонях, и ей было плевать, насколько жалко она выглядит. На все было плевать.
***
От рваных всхлипов и вздохов он и сам был готов скулить. Броситься к промокшей, потрёпанной фигурке и одним рывком избавить от грязных тряпок. Но Кайрон застыл на месте, стискивая кулаки до хруста костей, и не двигался. Ноги просто вросли в землю!
По спине и лицу катился горячий пот. Волна тошнотворной слабости превратила кости в мягкую глину, когда он понял, что целитель не умеет плавать. Умирая от желания нырнуть в воду, Кайрон не мог сдвинуться с места. Его опять тянуло в разные стороны от двух одинаково злых и сильных желаний. Острым мечом душу разделило на две половины. Убить и спасти, ненавидеть и любить, отказаться и принять.