Выбрать главу

— Ты о чём вообще? — обескураженный вид Ульва несколько примирил с происходящим его отца, хотя и не особенно прояснил происходящее.

— Я о том, что нам пора сваливать, — деловито заявила женщина с лисьим личиком, сунула два пальца в рот и так залихватски свистнула, что у Сигрид заложило уши.

***

От пронзительного свиста у Альгрейва заложило уши, так что отца он услышал как сквозь вату:

— Пора сваливать.

Мер закинул на плечо полный орехов плащ и стремительно ринулся прямо в чащу, бросив сыну:

— Не отставай!

— Что случилось? — выкрикнул в удаляющуюся спину Альвгейр, честно пытающийся не отставать, но с трудом поспевающий за легконогим родителем.

— Не знаю, — на бегу отозвался Мер. — Но Вионе виднее. Она тут местная. Потом выясним, как отчалим.

— Она — местная, — Альвгейр споткнулся, — а… ты?

— А я, — высокородный ши заложил изящный вираж и свободной рукой ухватил сына за рукав, намереваясь тащить его за собой, как Брокк юную Сигрид, — а я, дорогой мой отпрыск, как ты помнишь, родился в Льесальфахейме.

— То есть вы… — заикаясь, протянул ярл, — вы…

Мер перехватил его взгляд, прикованный к плащ-мешку, и с удовлетворением подтвердил:

— Мы с Брокком воруем тут орехи знания. Знание, которое достаётся тебе легко — ничего не стоит, запомни это, о юный… гхм… о зрелый… в общем, сын мой. Вроде твоих пиратских набегов, но менее кроваво. Правда, в прошлый раз вместо добычи мы увезли отсюда Виону… она, знаешь, не сразу согласилась, но мы поняли: это судьба!

— Я должен найти своих людей, — при упоминании о морском разбое Альвгейр вспомнил, что он уже не юный восторженный ши, а викинг. Более того, ярл. Он встал, как вкопанный, и решительно сбросил руку Мера со своей. — Я в ответе за них!

Ши страдальчески закатил глаза.

— О, боги! Твоих людей? Вот этих? — Мер небрежно отодвинул в сторону целый пласт леса, открыв панораму яблоневого сада. Спелые плоды блестели в ветвях, перекатывались в сочной траве. Викинга обдало густым запахом домашней выпечки, ласкового лета и чего-то беззаботного, чему нет названия, и что можно в полной мере ощутить только в детстве. Альвгейр же мог лишь стоять и смотреть, как по деревьям карабкаются неуклюжие медвежата, волчата с широкими лапами кружатся, пытаясь поймать за хвост себя или друг друга. А между ними кувыркаются карапузы, самому старшему из которых от силы года четыре. Умилительные малыши не были похожи на воинственный хирд. И всё же это был именно он.

— Это… Ангус их? Так? — простонал ярл.

— О, нет, — Мер подозрительно щурился, любуясь мирной картиной. — Зачем ему? Но не забывай, где мы находимся. Яблочный Эмайн — остров блаженства и вечной юности. В ваших краях считают, что за этими садами присматривает Идунн. Что, по-твоему, сделали твои люди, как только наткнулись на вожделенные плоды, избавляющие от старости, болезней и смерти?

Альвгейр тоскливо взвыл:

— Расколдовать их можно?

— А разве они заколдованы? — фыркнул Мер. — Они блаженны и счастливы, как боги. Как большинство из здешних богов.

— Я не могу просто так их бросить!

— Тогда оставайся, — Мер кивнул на поляну. — Можешь за няньку побыть, хотя она тут и без надобности. Только имей в виду, твои хирдманы тебя даже не вспомнят. А мне пора. С внучкой познакомиться хочу.

— Сигрид! — Альвгейра окатило холодом. Как он мог о ней забыть! — Она… она тоже?!!

— Да не-е-ет, — Мер небрежно выпустил ветку, которую держал всё это время в руке, и чудесная поляна уменьшилась, отдалилась и вовсе исчезла за непролазными зарослями леса. — Нашу девочку Брокк перехватил.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно прорычал викинг, следуя за ши.

Мер только рассмеялся и засвистел очень похоже на малиновку.

***

— Ах ты ж, Двалин! — взревел Брокк, сбросил с себя и Сигрид, и мешок с орехами, боевая секира взрезала воздух…

— Дорогой, ты же не станешь бить этим детей, — интонация Вионы была отнюдь не вопросительной, так что цвергу ничего не оставалось, как сопеть и сжимать в крепких ладонях любимое оружие, пожирая взглядом любимый корабль, облепленный любопытными подростками, как виноградная гроздь мошками. Корабль, надо сказать, был исключительным, и вполне стоил внимания, которое ему оказывало юное население острова: небольшой, изящный, как дельфин, гордо изогнувший носовую часть, он сверкал на солнце, так что было больно глазам. Корабль из стекла. Не совсем обычного, конечно, цвергского стекла, секрет которого Брокку открыл завалявшийся в кармане со времён похищения Вионы орешек. Волшебное судно стало общим детищем для цверга, ши и той, что упорно называла себя лепреконихой. Выглядело это творение золотых рук мастера-цверга не менее впечатляюще, чем дворец Короля-под-Горой.

— Копья у них отнюдь не детские, — Онни вышел на берег одновременно с Мером и Альвгейром, только с другой стороны леса. Коротким движением вогнал в землю подтверждение своих слов.

Викинг тут же схватился за древко, повертел, попробовал в руке. Усмехнулся:

— Неплохо, шаман! Меньше часа на острове — и уже с трофеем. Как ты?.. — Пока говорил, Альвгейр, наконец, осознал, что рассматривает медленно тающий снег на сапогах нойда.

Онни проследил его взгляд и энергично топнул пару раз, уничтожив погодную несуразицу. Хмуро произнёс:

— Да пришлось тут пару ушей надрать. Чтоб к медведям спящим не лезли.

Виона тихонько прыснула в ладонь.

Раздался скрежет: юные «блаженные» пытались взломать люк в палубе. Почти в той же тональности заскрипел зубами Брокк. Мер покосился на него сапфировым глазом, накрутил на палец золотистый локон, привалился к ближайшему дереву и звонко заявил:

— Тоже мне корабль! Он даже не похож на настоящий. А в лагуне стоит драккар викингов!

Полтора десятка вихрастых голов повернулись в его сторону. Благородный эйп Аквиль словил каждый взгляд в отдельности, связал единой сетью и подсёк, плавно переведя центр общего внимания на мужественную фигуру Альвгейра.

— Викинги! — разорвал небо радостный ор. — Чур, я буду ярлом! — А я — конунгом! — А я… а я… тогда Тор!!!

Ураганный ветер пронёсся мимо, и вот уже только мягкий бриз ласкает лица и волосы собравшихся на берегу, играет их растрепавшимися локонами. Молчание оседает вместе с песком, взбитым твёрдыми маленькими пятками.

— Ты… только что отдал им наш корабль, отец? — медленно, с расстановкой произнёс Альвгейр. — Тот, что мы с Ульвом ладили своими руками, с которым я отвоевал себе жену и землю, на котором…

— Забудь о нём, — Бард отряхнул плащ и зелёным морем спокойствия встретил шквал ярости викинга. — Каким бы хорошим ни был деревянный корабль, ему никогда уже не покинуть здешних берегов.

Мер положил руку сыну на плечо и проникновенно произнёс:

— Считай, что это прощальный дар вождя своему хирду.

— Эти — не мой хирд! — вскричал Альвгейр, махнув рукой в сторону леса.

— Поднимайтесь на борт, — прервал его Брокк. — Отчаливаем как можно скорее. Виона зря полошить не будет.

Первым по сходням взбежал Онни и принялся оглядываться, как ни в чём ни бывало. Мер с Альвгейром под руки вели беспрестанно оглядывающуюся на Ульва Сигрид. Семейство Брокка слегка замешкалось на берегу. Цверг хмуро оглядел сына.

— Дай угадаю. Ты с нами не поплывёшь?

Тот покачал головой.

— Мне с вами сейчас не по пути. Прослежу, чтобы вышли гладко, и по времени не очень глубоко.

— А сам? — Брокк нервно поглаживал рукоять секиры.

— К Мэб, — ответил Ульв без тени колебания. Виона чмокнула его в щёку и не очень понятно изрекла:

— Я горжусь, что ты сделал меня своей матерью.

Брокк тяжело вздохнул и тоже обнял сына. Тихо сказал ему на ухо:

— Суровую бабу ты себе выбрал. Тяжело будет.

Ульв покосился на мать и усмехнулся: