“Жене” — читай “Ханне”, но вслух я этого не произнес.
— Вокруг тебя будут другие ведущие двойную жизнь. Понимаешь? Эти люди совсем не такие, как мы с тобой. Истина для них не является абсолютной. По крайней мере, та библейская истина, на которой нас с тобой воспитывали.
Я и по сей день не знаю, к какой церкви принадлежал мистер Андерсон, хотя подозреваю, что он склонялся к масонству. Но он никогда не упускал случая подчеркнуть, что мы с ним собратья по вере, какой бы она ни была. Бриджет подала мне мой мобильный телефон для последнего звонка, а сама удалилась в спальню, всего метрах в двух от того места, где я стоял. Мистер Андерсон, окопавшийся в гостиной, мог слышать каждое мое слово. Скрючившись в маленькой прихожей, я прошел мгновенный курс обучения трудностям супружеской неверности. Моим единственным желанием было сообщить Ханне о своей негасимой любви и предупредить, что целых два дня, вопреки данным обещаниям, я не смогу ей даже позвонить. Однако поскольку меня и мою аудиторию разделяла лишь хилая дверка, не было иного выбора, как позвонить законной супруге и выслушать сообщение у нее на автоответчике: “Голосовая почта Пенелопы Рэнделл. В настоящий момент меня нет на рабочем месте. Если желаете оставить сообщение, дождитесь гудка. Если хотите поговорить с моей ассистенткой, звоните Эмме по добавочному номеру 9124”.
Переведя дыхание, я выпалил:
— Здравствуй, милая. Это я. Слушай, мне ужасно жаль, но меня срочно вызвали в связи с одним очень и очень важным заданием. Один из самых старых и уважаемых клиентов. Вопрос, говорят, жизни и смерти. Это, наверное, на два-три дня. Постараюсь позвонить еще, однако с этим могут возникнуть сложности.
Кого мне напоминал мой собственный голос? Никого из тех, с кем я был знаком. И никого из тех, чьи голоса я прослушивал. Во всяком случае, с подобным типом мне вряд ли захотелось бы встретиться снова. Я постарался взять себя в руки:
— Слушай, позвоню, как только мне дадут передышку. Дорогая моя, я правда очень расстроен. Да, а твоя вечеринка выглядела потрясающе, повторяю: потрясающе! Костюм обалденный. Все только о нем и говорили. Так обидно, что пришлось вас покинуть. Когда вернусь, надо будет все как-то уладить, хорошо? До скорого, дорогая. Пока!
Бриджет забрала у меня телефон, подала сумку и наблюдала, как я проверяю ее содержимое: носки, носовые платки, рубашки, трусы, несессер с туалетными принадлежностями и серый джемпер с треугольным вырезом.
— Может, мы таблеточки какие принимаем, а? — проворковала она. — А контактные линзы требуются? Лубриканты какие-нибудь, коробочки всякие?
Я покачал головой.
— Ну, тогда пора, идите, — заключил мистер Андерсон.
Если бы напоследок он поднял правую руку, небрежно благословляя нас, в точности как брат Майкл, я бы ничуть не удивился.
Глава 4
Честно говоря, сегодня, когда я перебираю в памяти события тех дней, для меня остается загадкой, отчего это я — спускаясь следом за Бриджет вниз по лестнице на тротуар Саут-Одли-стрит, одетый под провинциального директора средней школы, не привязанный к окружающему миру ничем, кроме стопки поддельных визитных карточек да заверения, что меня подстерегают неведомые опасности, — считал себя самым счастливым из обитателей Лондона, а то и всей Англии, бесстрашным патриотом и агентом секретной службы? Однако так оно и было на самом деле.
“Фрам” — это название корабля, который построил Нансен, известный норвежский полярный исследователь, занимавший почетное место среди выдающихся деятелей в пантеоне брата Майкла. “Фрам” по-норвежски означает “вперед”, и именно этот призыв вдохновлял моего дорогого покойного отца, когда он на велосипеде безымянного еретика двинулся через Пиренеи. И лозунг “Фрам”, то есть “Вперед!”, волей-неволей определял мое собственное настроение с тех пор, как я ощутил то, что брат Майкл, хотя и в ином контексте, называл “Великим позывом”. “Вперед!” — пока я собирался с духом для предстоящего решительного шага; “Вперед!” — пока готовился выйти на передовую в “бесшумной войне” с настоящими головорезами; “Вперед!” и прочь, подальше от Пенелопы, которая уже давно стала мне чужой; “Вперед!” — пока я мысленно прокладывал сияющий путь к моей будущей жизни с Ханной. “Вперед!”, наконец, к моему загадочному новому предводителю, впередсмотрящему по имени Макси, и к его еще более загадочному консультанту Филипу.
Учитывал крайнюю срочность и важность операции, я полагал, что наш белый шофер Фред уже ждет у дома в нетерпеливо урчащем “мондео”. Но нет, заверила меня Бриджет, из-за всех этих полицейских кордонов у Мраморной арки да уличных пробок пешком выйдет куда быстрее.