– Он станет задавать вопросы, – словно оправдываясь, проговорила она. – Не люблю их. Может, всё же договоримся? Если ты так печёшься о своих зельях, как скупец-процентщик, можешь варить его сам, но поделись со мной оценкой.
– Даже и не надейся за мой счёт получить лишний высший бал, – решительно покачал он головой.
– Тогда делить ингредиентами и рискуй.
– Чем – рисковать?
– Тем, что я могу всё испортить неосторожной выходкой. Ну, так на чём остановимся? Я сижу, ты работаешь и у нас у обоих пятёрка? Или – мы оба работаем, но результат неизвестен?
– С чего ты взяла, что я хорош в зельях? – в очередной раз пожал плечами он. – Мне почти льстит твоя вера в мои способности, но… ты меня явно переоцениваешь. Ладно, – он прищурился, явно припоминая её имя. – Джул? Кажется, так тебя зовут?..
– Ты не помнишь моё имя? – удивилась она.
– На Студенческом Острове полтора тысячи студентов, и как минимум, половина из них – женские. С чего мне помнить твоё?
– С того, что помнишь. К чему прикидываться? – засмеялась Джудит.
Он снова прямо взглянул на неё, поигрывая зажатым в длинных пальцах ножом. Вышло довольно угрожающе:
– Ты ведь сестра Джеймса, верно?
– Верно. И – что?
– Ничего.
Она помолчала, накручивая длинный локон на палец.
– Джеймс рассказывал тебе обо мне?
– Нет.
– Думаю, ты врёшь.
– Мне плевать, что ты там себе думаешь.
– А ты грубый.
Он поднял взгляд, и они снова молча уставились друг на друга.
– А ты – навязчивая. Что хуже?
Такое красивое и в то же время такое неприятное лицо!
– Я не навязчивая! – Его слова отчего-то задели её за живое. – Думаешь, мне приятно сидеть с тобой за одним столом? Думаешь, кому-то из здесь присутствующих это было бы приятно?
– Как предсказуемо и скучно. Вас, милые подружки-щебетуньи, словно на одной фабрике, на конвейере делают. Мните вы о себе много, но ваша себестоимость сводится к грошу. Всё, что у вас есть – это раскрученный бренд и яркая упаковка, но никакой индивидуальности. Ничего стоящего.
Она даже задохнулась от неожиданности и обиды, но вида постаралась не показать:
– Это, между прочим, классический приём, – прищурилась она насмешливо.
– Приём? Что ещё за приём?
– Приём обесценивания. Когда тебе что-то (или кто-то) явно не по зубам, проще внушить себе и другим, что, на самом деле, тебе этого совсем и не хочется. Что предмет желаний на самом деле – ерунда.
– Ты, что ли, желанный предмет? – насмешливо блеснул он глазами, приподняв ехидно бровь.
– Ну, может быть, не конкретно я, но всё то, что я собой воплощаю: достаток, знатность, перспективы, определённый стиль общения – определённо, да. Всё то, чего тебе, как из кожи вон не лезь, ни за что в своей жизни не получить. Высший свет. Высшая знать. Элитный уровень, если ты в состоянии понять, о чём я? Можно найти способ заработать много денег, можно завоевать учёную степень, но аристократом можно только родиться.
Он смеялся ей в лицо. Наглец!
– Знаешь, в твоём исполнении это даже забавно, – с иронией парировал Райли. – Нет, ну, правда? Вроде бы ты не глупый ребёнок…
«Ребёнок?!», – в ярости подумала она, сжимая кулаки под столом.
– Ты что? Всерьёз веришь во всю эту чушь? – посерьёзнев, продолжил он, хотя глаза его насмешливо, провокационно поблескивали. – Есть тысяча и один способ войти в твой мир. Жениться на аристократке, например?
– И не мечтай. Ни один отец не отдаст такому, как ты, свою дочь!
– И что? Пусть не отдаёт. Существуют их матери – престарелые вдовы, жадные до молодых красавчиков, вроде меня, готовые за нежное слово, ласковый взгляд, умелую ласку отписать состояние случайному смазливому проходимцу, иногда даже в обход интересов собственных отпрысков. Аристократия – это не институт; это всего лишь красивый, но шаткий заборчик, который старательно пытаются выстроить те, кому удалось отхватить кусок побольше для своих, слабеющих из поколения в поколение, потомков. Вся эта мишура из привилегий – она кое-как ещё держится при солнечной погоде, но стоит подняться ветру?.. И – пф-ф! – от твоего маленького иллюзорного мирка останется не больше, чем от твоей блестящей, но бесполезной магии.
Всё это было сказано спокойным деловитым тоном, лишь тёмные глаза Райли азартно и зло блестели. Да быстрый темп речи выдавал, что тема всё же зацепила его за живое.
Джудит улыбнулась и подставила руку под щёку:
– Знаешь, а тебе идёт, когда ты злишься. На щеках румянец появляется и вообще… ты как-то даже живее выглядишь!