– Да, сэр.
– И не воображайте, будто ваши травмы могут избавить вас от последствий того, что вы тут устроили!
– Простите, сэр, но это моя вина, – возразил Райли.
Взгляд учителя переметнулся к Джудит, требуя объяснений.
– Мисс Мэллиор, не хотите объясниться?
– Я… Мне… мне показалось, что зелье не готово, я лишь хотела ускорить процесс, вот и добавила порошок из игл дикобраза. Остальное вы видели.
– Да что вы говорите? – ехидно сощурился учитель. – Напомните, мисс Мэллиор, какой итоговый балл у вас в аттестате по Алхимии?
Плечи её поникли.
Джудит со вздохом ответила:
– Высший, но…
– Но у вас красивые глаза и прекрасные связи, да?
– При чём здесь это?
– Почему, имея в аттестате «Высший», вы позволяете себе не помнить простейших правил безопасности?! Я уже не стану упоминать о свойствах ингредиентов! Да вы хоть понимаете, глупая девчонка, что если бы не реакция и не знания мистера Райли, вас – элементарно! – могло бы убить?!
Джудит, опустив глаза, молча принимала вполне заслуженный (это она признавала) нагоняй, чувствуя, как от стыда и негодования горят щёки.
Возразить ей было нечего, но – боже! Как же это унизительно! Её никогда в жизни не ругали. Да ещё прилюдно! Да ещё на глазах «спасителя»!
– За сегодняшний урок вы получаете более, чем заслуженный вами, низкий бал, мисс Мэллиор. После занятий потрудитесь остаться и отдраить тут всё – вручную, без применения магии. Надеюсь, случившееся станет для вас уроком.
Глава 6. Взрывоопасные последствия
К её приходу парта, починенная профессором, выглядела как новенькая, если бы не заляпавшая её розовая липкая дрянь. Джудит подозревала, что с такой же лёгкостью учитель мог уничтожить и другие следы взрыва, но педагогический момент, – будь он не ладен, – никто не отменял.
Зрелище выглядело удручающим: загустев и затвердев, разлетевшиеся по всему классе брызги не-до-зелья нисколько не стали выглядеть лучше. Опустевшая полутёмная аудитория выглядела пугающе, а ядовито-розовый, похожий на прилипший ко всему, к чему ни лень, пластик, удручал.
Чтобы оттереть такое, пожалуй, одной тряпки будет мало. Нужно запастись чем-то более твёрдым. Нож вполне подойдёт.
Джудит, незнакомая с навыками простого физического труда, смутно представляла, что нужно дальше делать. Ладно, если с этим справляются самые примитивные слои населения, то у она уж как-нибудь сможет.
Мыльная вода выглядела откровенно противно. Обмакивать в неё руки совсем не хотелось, но иначе тряпку не намочить, а без тряпки всю эту гадость не оттереть. Ну, не ногтями же её скрести?
Закатав светлую блузку до локтей, вспоминая про себя всех предков доставучего препода до седьмого колена, Джудит принялась за работу.
Пахло мылом, мокрым деревом, намоченной пылью, от которой щипало в носу. Чёртовы пятна оттирались с огромнейшим трудом. Вскоре от непривычного занятия заболели мышцы спины и рук.
Парта была отмыта. Оставалось самое неприятное – пол. Повздыхав, Джудит опустилась на колени и принялась оттирать налипшие комки зелья от деревянного паркета. Скрип двери в пустующем амфитеатре аудитории прозвучал словно выстрел. В надежде на избавление от тягостных забот Джудит повернула голову и поняла, что облегчения не будет. Ну, вряд ли в роли доброго вестника выступит этот выскочка, что медленно спускался со ступеньки на ступеньку.
Взгляд девушки невольно отметил начищенные, едва ли не до зеркального блеска, но далеко не новые туфли, и острые, отточенные до миллиметра, стрелки на брюках.
Во внешнем облике Эдварда Райли всё было строго и четко – всё отглажено, застёгнуто, подогнано. Никаких шероховатостей, неровностей – всё идеально. Даже стрижка – хоть волнистые волосы не так-то легко заставить лежать в нужном порядке.
– Говорят, можно до бесконечности смотреть на три вещи. Не устаёшь наблюдать, как горит огонь, как течёт вода и… – его брови вновь приподнялись, а ноздри прямого носа высокомерно затрепетали, – … и как работает другой человек, – с кривой усмешкой закончил он, усаживаясь на скамью перед ней.
Раскинув руки в сторону, он положил их на спинку сиденья. Ну, прямо смотритель за рабами, да и только!
Ситуация могла бы сойти за комичную, если бы не была так унизительна. Она, вся мокрая от грязной мыльной воды, на коленях – а он, весь такой, белый и праздный.
– Тебе что, больше нечем заняться? – буркнула Джудит, чувствуя, как в душе разрастается горячий ком гнева.