Он не причинял боли, пока Джудит не вырывалась. Ключевое слово – пока!
– Я серьёзно! – прошипела она. – Прекрати! Или я всем расскажу!
– Что ты расскажешь? Мне очень интересно послушать.
Мозг Джудит воспалено пульсировал, пытаясь найти вариант, как с честью выйти из сложившийся ситуации.
– Что ты нагло приставал ко мне, застав одну. Что ты мне угрожал, – заявила она решительно.
– А я скажу, что ничего подобного не было, – откровенно насмехался он. – Твоё слово против моего.
– Мы оба знаем, что тебе ни к чему привлекать к себе внимание.
– Вот тут ты ошибаешься, сладкая. Я не меньше тебя люблю внимание.
Его рука, отпустив грудь девушки, опускалась ниже – туда, где она и сама себя касалась не часто.
«Долбаный извращенец!», – гневно пронеслось в голове Джудит.
Сейчас его участившееся, отяжелевшее дыхание казалось ей мерзким.
Она покосилась на край стола, где лежал нож. Тот самым, которым отскабливала пластиковую розовую настойку. Дотянуться до него будет не так уж и сложно… хотя, судя по скорости реакций этой сволочи…
Джудит понимала, что это опасно. Если хищного зверя раззадорить, его нападение станет неизбежным. Защищаться было откровенно страшно.
Как легко судить жертв насилия, когда находишься в безопасности, и как всё усложняется, когда дело касается лично тебя. Проклятый Райли сильнее её – это данность. Что ей делать? В крайнем случае, она может бросить ему иллюзорных бабочек в лицо. Сомнительно, что это его остановит. В его арсенале заклинания пострашней, можно не сомневаться. И физически он, даром, что тощий, силён, как медведь.
Нож – это не тряпка. За нож можно нарваться на настоящий удар.
– Думаешь, я блефую?! – почти с отчаянием зашипела Джудит. – Клянусь, что подниму шум, если ты…
– Я хочу, чтобы ты уяснила одно, – он говорил спокойно, но руки его до боли сжали тонкую девичью талию, – держись от меня подальше. Не лезь ко мне.
– Я к тебе лезу?! – возмутилась Джудит.
Но тут же поспешила сбавить тон.
– Ладно! Клянусь, на расстояние выстрела из огнемёта к тебе не подойду! Пусти!
Он ослабил хватку, выпуская из горсти её волосы.
Джудит, молниеносно отскочив, всё-таки бросилась к ножу и, зажав его в ладони, выставила перед собой. Рука её дрожала.
«До чего же ты жалкая», – говорил насмешливый, холодный взгляд Райли.
– Очень мелодраматично, – произнёс он вслух. – Прямо душераздирающий в своей живописности жест, – он осторожно присел на край стола и, одёрнув полы мании, скрестил руки на груди, с ленивым интересом наблюдая за ней. – Я так понимаю, это, – кивком указал он на нож, – должно убедить меня в том, что так просто ты свою честь уронить не дашь? Я впечатлён, Мэллори. Просто вишенка на торте. Ну, а что дальше? Мне правда интересно: что ты станешь с этим делать? Бросишься с ножом на меня? Так и будешь стоять, трясти этим перышком перед моим носом? Или, отбросив его в сторону, начнёшь рыдать? Я уже, хотел, было, уйти, но теперь обязательно досмотрю представление до конца.
– Убирайся, Райли! Просто. Убирайся! Вон!!!
– Синдром попугая, Мэллори? Или синдром заезженной пластинки? Другие слова ты знаешь, кроме «Убирайся вон, Райли!»? – передразнил он её. – Нет, я-то, конечно, уберусь… только скажи мне, зачем тебе нож? Ты ведь не решишься применить его не против меня, ни против себя?
– Не стоит недооценивать противника. Нож есть нож.
– Рискнёшь второй раз отправить меня в лазарет?
Пока он приближался, Джудит с ужасом поняла – он прав: она не может, не умеет и не хочет применять нож против человека. И вся эта история ужасно глупая. И…
Он остановился на расстоянии вытянутой руки:
– Ну и?.. – насмешливо протянул он.
Со вздохом, она перевернула нож и протянула его ему рукоятью вперёд.
– А то ещё порежешься по недоразумению, – с холодной усмешкой забрал нож Райли. – Ты всё поняла, куколка? Держись от меня подальше. И, да… ещё! Не говори ничего о нашей маленькой стычке своему брату – не хотелось бы с ним ссориться. Ты ведь не хочешь, чтобы мы с Джеймсом стали врагами, крошка?
– Не зови меня так! Надеюсь, при правильной организации пространства мы с тобой, бог даст, никогда больше не пересечёмся.
Эд смерил Джудит равнодушным взглядом и кивнул, будто подписывая негласное соглашение. А затем, тихонько насвистывая себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик, удалился лёгкой походкой.
В классе стало тихо.
Наконец-то – тихо.
Никогда и никто не унижал Джудит до такой степени. Она понятия не имела о том, что это такое – ненависть. Но урок она усвоила. Эдвард Райли – это серьёзные неприятности, «красный уровень». То есть то, от чего следует держаться подальше.