От щелчка пальцами веки Серебрицы вздрогнули, взгляд приобрёл осмысленное выражение.
— Это что же... В брюхе вы у меня копались? — чуть слышно прошептала она.
— Пришлось почистить, — ответила Рамут. — Кишки у тебя были продырявлены, и их содержимое в живот к тебе пролилось.
— Экая неудача! — промолвила та, слабо улыбаясь. — А я, как раз перед тем как с государевыми ребятушками схватиться, плотненько позавтракать успела... Выходит, весь мой завтрак — коту под хвост?
— Ну, может, и не совсем весь, но некоторая его часть, а также часть твоего вчерашнего ужина, — усмехнулась Рамут. И, спохватившись, добавила уже строже: — Так, голубушка, прикрой-ка рот свой болтливый. Береги силы для выздоровления.
— Моя ж ты строгая спасительница, — проговорила Серебрица хрипловато-нежно. — Всё, всё, замолкаю...
Её перенесли в палату и уложили в постель, а у двери встали кошки-стражницы. Рамут сказала:
— Отдыхай и восстанавливай силы. Навии — народ живучий. Но разговор о твоих нехороших делишках ещё впереди, так что не думай, что ты легко отделалась, дорогуша.
Ей предстояло сегодня ещё немало работы. За прошедшие годы почти во всех крупных городах Светлореченского и Воронецкого княжеств открылись больницы, и Рамут поочерёдно работала во всех: сегодня — в одной, завтра — в другой, на следующий день — в третьей, и так далее. Хоть она и обучила множество врачей, её целительный камень по-прежнему оставался единственным в своём роде чудотворным средством, к которому страждущие выстраивались в очереди. Чтобы дать возможность как можно большему количеству людей из разных уголков получить помощь и спасение, Рамут и перемещалась ежедневно из больницы в больницу. На самые тяжёлые и неотложные случаи её частенько вызывали — случалось, что и ночью.
Рамут ненавидела пожары: именно на них приходилось тяжелее всего работать. Огромное количество пострадавших, и всем помощь требовалась незамедлительно! На такие страшные случаи обычно созывались самые лучшие и опытные её ученицы, кошки-целительницы, которые лечили не только с помощью врачебной науки, но и светом Лалады. Оба способа дополняли и усиливали друг друга. А обобщённый опыт спасения людей при больших бедствиях вылился в отдельную отрасль врачебной науки, основные правила и положения которой Рамут описала сперва в небольшой статье, а позже разработала учебное пособие, которое называлось «Врачебная помощь при обширных народных несчастиях, как-то: пожарах, потопах, моровых поветриях и прочих бедах». Несколько лет тому назад невероятными всеобщими усилиями удалось остановить вспышку чёрной оспы в Светлореченском княжестве, которую завезли торговцы из южных тёплых стран. После этого Рамут и её ученицы разработали собрание мер по предотвращению распространения заразных недугов.
Работы всегда было невпроворот. Когда ученики первых выпусков сами набрались достаточного опыта и стали способны передавать его новым поколениям лекарей, открылась вторая, а затем и последующие врачебные школы. Всего их стало пять: две в Белых горах, две в Светлореченском и одна в Воронецком княжестве.
Едва Рамут вышла от Серебрицы, как её тут же позвали в другую больницу: трёхлетний ребёнок обварился кипятком, ожог почти всего тела. Исцелив дитя, она до конца рабочего дня в той больнице и осталась: страждущие, заслышав, что явилась великая целительница госпожа Рамут с чудотворным камнем, выстроились в длинную очередь. Их было так много, что ей пришлось продлить приём на полтора часа. А когда очередь наконец иссякла и Рамут в половине восьмого уже собралась уходить домой, как привезли роженицу с сильным кровотечением. В родильном отделении больницы трудились несколько молодых врачей, которым было полезно понаблюдать работу столь знаменитой целительницы, как Рамут, и она осталась. У женщины обнаружилось одно из самых тяжёлых осложнений — разрыв матки. Рамут взяла себе в помощь трёх самых опытных врачей, и вместе они быстро прооперировали несчастную. Ребёнка извлекли через разрез, разрывы матки Рамут залечила камнем, а двое женщин-кошек вливали в мать и дитя мощный поток света Лалады. Женщина потеряла очень много крови, но удалось быстро отыскать прямо в больнице трёх человек с подходящей группой. Они могли дать только половину требуемой крови, а оставшийся объём восполнили стерильной водой из Тиши с растворённой в ней солью. Мать и дитя в удовлетворительном состоянии перевезли в палату.
— Благодарю вас за чёткую и слаженную работу, сёстры, — сказала Рамут кошкам-врачам, которые ей помогали.
Домой Рамут попала только к половине одиннадцатого. Упав в кресло перед камином, она распорядилась:
— Дом, чашку отвара тэи!
Все дочери присоединились к ней. Нет, они не разговаривали о сегодняшнем рабочем дне: видя усталость родительницы, Драгона с Минушью и Бенедой просто молча посидели рядом.
— Утомилась, любушка моя? — защекотав лоб супруги поцелуем, спросила Радимира, когда Рамут наконец опустилась в постель и прильнула к её плечу.
— Пожалуй, чуть больше обычного, — подумав и оценив степень своей измотанности, ответила навья. — Денёк и вправду сумасшедший сегодня. Утро как будто началось спокойно, а потом вдруг — эта Серебрица. А дальше всё завертелось, понеслось...
— Хм, Серебрица... Мне как будто знакомо это имя, — проговорила женщина-кошка. — Расскажи-ка, что там случилось!
Рамут вкратце поведала о беременной женщине с больным зубом и зеленоглазой особе, смущённо умолчав лишь о её развязном нахальстве. Радимира утвердительно кивнула:
— Да, похоже, это та самая. А не было ли с нею некой Цветанки?
— То ли Драгона, то ли Минушь говорила мне, что вместе с нею поймали какую-то её приятельницу, из Марушиных псов, — припомнила Рамут. — Но я не видела её и не знаю её имени: честно говоря, было не до неё... Серебрица нам всем задала хлопот со своей раной. Рана скверная и грязная, в живот... Крови много потеряла, но мы справились.
— Да, да, это она, — повторила Радимира. — С ними ещё должна быть кудесница Светлана. Я знаю эту троицу на летающем ковре, они через Белые горы перелетали несколько раз — из Светлореченского княжества в Воронецкое и обратно. Насколько мне известно, они не безобразничают — напротив, Светлана людям добро делает, исцеляет, в бедах помогает. Она сильная кудесница, сродни знаменитой Берёзке. А Серебрица с Цветанкой при ней кем-то вроде охраны состоят.