— Я слыхала, тут у вас целительницы очень сильные, может, поможете сыночку моему? — утирая слезу, проговорила вдова тихо. — Мы уж всем семейством денег наскребём — коли надо, заплатим.
Больницы содержались частично государственной казной, частично — пожертвованиями богатых людей и князей. Большой вклад вносили Белые горы. Впрочем, если исцелённый желал отблагодарить и предлагал вознаграждение в меру своих возможностей, целители не отказывались. С бедняков не брали ничего.
— Посмотрим, — сказала Драгона.
Она отвела обоих в смотровую комнату и вызвала Бенеду. Та принялась обследовать мальчика, и по её лицу Драгона видела, что этот случай для сестры — серьёзный вызов, непростая задача, решить которую ей явно очень хотелось.
— Дело нешуточное, — проговорила Бенеда наконец. — Здесь простого лечебного воздействия будет маловато, искривление очень жестокое. Но попробуем побороться. — Сестрица, — вскинула она взгляд на Драгону, — а ты чего стоишь без дела? Пока я мальцом занимаюсь, ты мать посмотри.
В этом была вся Бенеда — за словами не очень-то следила, по шёрстке не гладила. За «стоишь без дела» хотелось отвесить ей подзатыльник — старшей сестре-то указывать! Но Драгона, решив отложить разборки на потом, предпочла заняться делом.
— Ой, да я уж как-нибудь обойдусь, вы, главное, сыночку помогите, — начала было отказываться женщина.
— Не спорь, голубушка, — строго проговорила Драгона, но в этой строгости звучала забота.
Усыхание руки происходило из-за поражения суставов и сухожилий. Хрящи разрушались, связки укоротились, рука была сильно ограничена в движениях, бледная; мышцы — дряблые и сильно уменьшенные в объёме. Поражены были почти все суставы этой конечности. Страдала женщина уже несколько лет.
Драгона направила в кости, хрящи и сухожилия целебное воздействие высокой плотности и силы. Её ладонь скользила, не касаясь кожи, но воздух между нею и рукой Любицы нагревался всё сильнее.
— Ой, жаром жжёт, — испугалась та.
— Всё так и должно быть, — успокоила навья. — Потерпи, это идёт лечение.
А Бенеда тем временем бережно уложила мальчика на лежанку лицом вниз.
— Вот так, молодец, — приговаривала она ласково. — Полежи так, дружок, мне надо посмотреть и подумать, что же с тобой делать.
Драгона, занимаясь лечением женщины, порой поглядывала на сестру. Мысль Бенеды работала, глаза горели светом ума, который трудился над решением задачи.
— Мне нужна бумага. Большой лист бумаги! — наконец объявила она.
За бумагой послали в книжную лавку, и через полчаса Бенеда, разложив лист на столе, начала чертить и рисовать. Она изобразила позвоночник мальчика в натуральном размере, время от времени сверяясь с измерениями. Её пронизывающий взор видел кости внутри тела, а рука переносила их очертания на бумагу. Потом Бенеда принялась рисовать какое-то приспособление наподобие длинной толстой проволоки, которая крепилась к позвонкам заострёнными винтами в два ряда, с обеих сторон.
— Вот, в общих чертах, — проговорила она наконец. — Нужна будет лучшая белогорская сталь с особой волшбой, которая позволила бы этому приспособлению находиться внутри живой плоти без отторжения и воспаления последней. И оказывать целительное воздействие на тело. Это непростая и новая задача для белогорских мастериц. Мы придадим позвоночнику положение, как можно более близкое к здоровому, а это приспособление будет удерживать его в нём.
— Ну, ты, сестрица, и дело задумала! — озадаченно покачала головой Драгона.
Вопрос был в том, кто оплатит труд оружейниц. Дело было сложным, требовало творческого и нового, изобретательного подхода как к работе с металлом, так и к волшбе. Но не существовало ничего неподвластного чудотворным и искусным рукам белогорских мастериц, наделённых земной силой Огуни в сочетании со светлой и целительной силой Лалады. Бенеда собиралась ещё над этим подумать и поработать, сделать более тщательный и подробный чертёж с самыми точными размерами и мельчайшими деталями, а то, что она сейчас изобразила, было пока лишь наброском.
— Я покажу этот чертёж матушке Рамут, а она, возможно, обратится к государыне Огнеславе. Княгиня любит новшества. Возможно, ей это понравится, и она поможет с оплатой работы по созданию позвоночного крепежа.
— Смелый замысел, — проговорила Драгона. — Знаешь, а в этом что-то есть.
А у матери мальчика уже после первого лечебного воздействия наметились улучшения в руке. Драгона направила её к кошкам-целительницам на лечение светом Лалады; конечно, за один раз недуг устранить не представлялось возможным, требовалось несколько раз прикладывать целебное воздействие, но главное — недуг поддавался, отступал. А значит, его можно было постепенно одолеть.
Несмотря на свою занятость, княгиня Огнеслава приняла обеих навий, мать и дочь, с интересом рассмотрела усовершенствованный чертёж. Она сама была оружейницей и особо покровительствовала кузням. Белогорское кузнечное искусство не стояло на месте, осваивало новые области, новые задачи, появились новые виды волшбы. В последние несколько десятилетий в кузнях стали изготавливать ещё и различные инструменты и приспособления для врачевания. И вот — очередная задача, новый вызов для кошек-мастериц. Справятся ли они? Огнеслава верила в это.
— Сестрице Светолике это понравилось бы, — задумчиво добавила она. — Я хоть и уступаю ей во многом, но стараюсь равняться на неё.
Рамут с Бенедой вернулись с приёма у белогорской княгини довольные: та дала добро на изготовление позвоночного крепежа для мальчика и сама намеревалась оплатить труд оружейниц. Семье ребёнка это не должно было стоить ни гроша. Также белогорская владычица хотела своими глазами посмотреть на итог лечения. Возможно, мальчику помог бы и целебный камень, но Бенеда с Рамут понимали, что камень — один-единственный на всех, к нему и так стоит огромная очередь, и его носительница не могла разрываться сутками напролёт, без пищи и сна, исцеляя всех страждущих. Она и так уже долгие годы работала, не щадя себя, с шести утра до десяти вечера с одним выходным в десять-четырнадцать дней. Требовалось изобретать новые способы лечения, развивать врачебную науку. Если операция пройдёт успешно, быть может, тем же способом можно будет помогать многим «кривобоким» и «горбатым».