Дженна снова потерлась щекой о грудь Рейвена и, найдя твердый сосок, прикоснулась к нему кончиком языка.
— Хм, а ты вкусный! Соленый и походишь на устрицу.
— Значит, требуется лимонный сок. Принести? — тотчас отозвался Рейвен.
— Лимонный сок? — переспросила девушка, задумчиво лизнув сосок еще раз, а затем легонько куснув его. — Нет, пока не нужно. Мне гораздо больше нравится только что выловленный Рейвен в натуральном виде, без соусов и приправ.
И тут в животе у нее заурчало. Желудок напоминал о том, что с прошлого ужина, когда Дженна полакомилась лишь несколькими устрицами, прошло немало времени.
Рейвен понимающе улыбнулся.
— Ну что, бросим жребий, кому готовить завтрак?
— Орел, — поспешно заявила девушка и в следующее мгновение почувствовала, как сильные мужские руки приподнимают ее и переворачивают на кровать лицом вниз.
— А по-моему, не орел, а решка. Ты проиграла. — Рейвен погладил девушку по спине и с невинным видом добавил — Завтрак за тобой. Правда, можем бросить жребий еще раз. Но в роли монетки буду выступать я. Так что давай, приступай к делу. Ну-ка, попробуй подкинуть меня!
— Я бы с удовольствием, да только монетка тяжеловата.
Рейвен снова приподнял Дженну и, перекинув через себя, усадил на краешек кровати.
— Тогда беги готовить. Если не поспешишь, боюсь, нам опять будет не до еды. — Приблизившись, он поцеловал ее в шею. — А потом снова придется бросать жребий, но уже насчет обеда. — Горячий язык скользнул у Дженны за ухом, а руки добрались до груди. — А возможно, не обеда, а ужина.
— А чем мы станем заниматься?
— О, поверь, ты не соскучишься, — пообещал Рейвен, обжигая ее чувствительную кожу своим дыханием, напоминавшим зной раскаленной пустыни. — С каждым разом желание владеть тобой становится сильнее. Боюсь, что мне никогда не удастся утолить его. Я хочу твоего тела, твоих ласк… Слушай, еще немного, и о завтраке, а возможно, и об обеде придется действительно позабыть.
— Однако нам необходимо подкрепиться. Иначе мы просто умрем от истощения. И пока не поздно, я займусь завтраком. — Встав с кровати, девушка с улыбкой спросила: — Какие пожелания?
От взгляда, которым Рейвен откровенно пожирал ее обнаженное тело, у Дженны чуть не подкосились ноги.
— Ну перестань! — возмущенно выдохнула она.
Рейвен закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и сказал:
— Приготовь что-нибудь из консервированной ветчины, картофеля и яиц. Продукты найдешь в холодильнике. А я тем временем, пожалуй, искупаюсь. После завтрака займусь уборкой. Затем мы отправимся на прогулку. Если будем способны, — усмехнулся он.
— Способны на что? — переспросила Дженна. — Что ты имеешь в виду?
— Способны ходить. — Чувственная улыбка появилась на его губах. — Разве тебе не известно, мой маленький воин, что скоро мы погубим друг друга в одном из постельных сражений? — Рейвен ослепительно улыбнулся, извлекая из-под простыни разорванную рубашку, которая еще вчера верой и правдой служила Дженне. — Но знаешь, что самое интересное? Я жду не дождусь того момента, когда начнется очередная битва.
При воспоминании о сладких минутах ее охватила дрожь, пробежавшая по телу в предвкушении новых жарких объятий.
Очевидно, чувства слишком явно отразились на ее лице, потому что Рейвен понимающе закивал головой. Засмущавшись, Дженна схватила лохмотья и спрятала в них зардевшиеся щеки.
— Насколько я понимаю, тебе нужна другая рубашка?
Она молча кивнула.
— Что ж, я дам тебе, но только с одним условием, — сказал он загадочно.
— С каким же? — Дженна удивленно посмотрела на Рейвена.
— В следующий раз единственным твоим покровом в постели станут только мои руки и тело. И никаких рубашек. Согласна?
Рейвен не стал уточнять, что означал сдавленный смешок Дженны — знак согласия или, наоборот, отрицания. Чмокнув ее в лоб, он прихватил полотенце и мыло и исчез за дверью, ведущей на палубу.
А она не могла заставить себя сосредоточиться на приготовлении завтрака. Слишком далеко от плиты, ветчины и картошки находились ее мысли. И только каким-то чудом ей удалось ничего не пережарить, не пересолить, не рассыпать и не разлить.
Минут через двадцать вернулся Рейвен. Когда он появился в дверном проеме, Дженна чуть не уронила тарелки, которые держала в руках. При виде обнаженного великолепного тела с широкой мускулистой грудью, узкими бедрами и гладкой смуглой кожей, на которой блестели капельки воды, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось в бешеном ритме. Ах, как ей хотелось, чтобы шторм, неожиданно изолировавший их от шумного, суетного мира, никогда не кончался!