Джорджина оглядела стоящую в дверном проеме женщину, потом мальчика, застенчиво прячущегося за ее юбку. Мальчику было лет пять, он был черноволос, как Малколм, и, как Малколм, голубоглаз, и чертами красивого лица он походил на Малколма. Пощадив отца мальчика, она не стала оборачиваться в сторону бывшего жениха, который совсем расклеился. Просто вежливейшим образом поинтересовалась:
—Твоя сестра, Малколм?
—Нет.
—Мне тоже так показалось.
6
Никаких прощальных слов. Никаких добрых пожеланий. Никаких «иди к черту». Джорджина просто повернулась и вышла из маленького белого домика в деревушке Хендон, оставляя за своей спиной надежды и девичьи мечтания. Она слышала, что Мак произносил какие-то слова, возможно, извинения Мэг Кэмерон за неучтивость Джорджины. Потом он появился рядом, помогая взобраться на лошаденку, взятую напрокат.
Он не стал заговаривать с ней, по крайней мере до того, как они не покинули деревню. Она попыталась пришпорить своего скакуна, чтобы как можно быстрее оказаться подальше отсюда, однако несчастное животное не поддавалось на все ее понукания. Между тем у Мака оказалось достаточно времени, чтобы поразмышлять о ней, постараться понять, что скрывается за ее внешним спокойствием. Характерной чертой Мака была его раздражающая прямота, когда она требовалась менее всего.
— Чего бы тебе не всплакнуть, крошка?
Ей подумалось, что не стоит обращать на него внимания. Если бы она избрала эту манеру, он бы не стал ее допекать. Но то, что бурлило у нее внутри, требовало выхода.
—Сейчас я слишком зла. Этот треклятый паскудник, должно быть, женился на той женщине во время первого же захода в порт, задолго до окончания войны. Неудивительно, что он стал поклонником Британии. Он был обращен в эту веру супружеством!
—Ну, может быть. Хотя, возможно, он встретил то, что ему глянулось, и завел романчик, а довершил дело во время второго захода в этот порт.
—Но какое имеет значение — когда и как? Все это время, пока я сидела дома и чахла по нему, он жил в браке, производил на свет детей и вообще прекрасненько проводил время!
Мак фыркнул.
—Время ты теряла, это точно, но чтобы тебе чахнуть — не было того.
Она аж засопела от его непонимания.
—Я же любила его, Мак.
—Ты любила саму мысль заиметь его для себя, того костлявого паренька, каким он когда-то был; детская фантазия, которую давно следовало выбросить из головы. Не будь ты такой преданной и такой настырной, забыла бы о своих глупых мечтах Бог весть когда.
—Это не...
—Не перебивай, пока я не кончил. Если б ты его действительно любила, то сейчас была бы вся в слезах, а потом в ярость пришла, а не в обратном порядке.
—Слезы у меня внутри, — сдавленно произнесла она. — Тебе просто они незаметны.
—Ну, спасибо великое, что жалеешь меня. Никогда не мог женских слез выносить.
Она едва не испепелила его взглядом.
—Все вы мужчины одинаковы. У вас чувств столько же, сколько у... кирпичной стены!
—Коли ищешь сочувствия, крошка, то у меня ты его не встретишь. Если помнишь, я тебе советовал еще четыре года назад — забудь этого человека. Помнится мне, я тебя предупреждал, что станешь жалеть, когда сюда приедешь, и вовсе не потому, что потом попадешься братьям под горячую руку. Ну и что ты получила теперь от своей настырности?
—Разочарование, унижение, разбитое сердце...
—Обман...
—Отчего ты так упорно стараешься привести меня в еще большую ярость? — вспылила она.
—Самосохранение, крошка. Я же тебе сказал: не могу слез выносить. И пока кричишь, ты не станешь плакать у меня на плече... Ну, не вздумай затеять это, Джорджи, крошка моя, — проговорил он, заметив, что лицо ее искажает гримаска.
Но слезы все же хлынули всерьез, и единственное, что оставалось Маку, это остановить лошадей и протянуть к ней руки.
Джорджина наклонилась и прижалась к нему. Но ей было мало лишь выплакаться на плече родного человека. В ней все еще бурлила ярость, которая стала выходить наружу в форме воплей и причитаний.
—Эти чудесные дети должны были быть моими, Мак!
—У тебя свои будут, полным-полно.
—Нет, не будут. Я уже старая.
—Ну да, уже двадцать два. — Он кивнул со всей возможной серьезностью, едва удерживаясь, чтобы не хмыкнуть. — Действительно, совсем старая.
Она хмуро на него взглянула.
—Замечательный выбрал момент, чтобы со мной согласиться.
Рыжие брови поползли вверх в деланом изумлении.