Парнишка тяжело вздохнул и продолжил:
– Те семьи, которые заметно уменьшились, но хоть как-то сохранились, не смогут прокормить всю страну. Признайтесь, неурожайного года или двух хватит, чтобы нам всем стало худо. С другими соседями нам повезло. Кому-то, как эльфам, нет дела до нас, с кем-то мы торгуем, с кем-то просто не ссоримся. Если кто-то из сильных соседей решит нас покорить, ему это не составит труда. Нам это ясно – и мы не смеем наживать себе опасных врагов. Мы очень радушно приветствуем редких послов, – вздохнул опять и вновь повторил, подчёркивая: – Редких. Мы слишком ослабли. Мало кто хочет с нами дружить. Ну, может, лично с нами хочет водиться Тайноземье: и мы, и они – алхимики, имеем свои школы. Но эта слишком опасная дружба. И беда недавняя хорошо это показала. Мы лишь друг на друга продолжаем огрызаться и делать вид, будто мы по-прежнему сильны. Уже мало кто помнит, отчего наши деды и прадеды затянули эту ненужную вражду. Народам уже не хочется сражаться. Люди устали. Да и глупо добивать друг друга, нанося тем самым сокрушительный удар самим себе.
– У вас есть ещё одно оружие: алхимия, – мрачно сощурившись, выдохнул Ростислав. – На которое вы иногда больше надеетесь, чем на мечи. Превращаясь из воинов в непонятно что.
Второй сын Мстислава честно признался:
– С таким оружием мы в ещё большей опасности, чем вы без него.
– Брат, замолчи! – не выдержал Борислав. Хотя, может, разозлило его, что все вражеские короли столько общаются с его младшим братом, а наследника Черноречья забыли сразу после приветствия. – Что ты лезешь? Дай слово отцу! Всё болтаешь и болтаешь, не затыкаясь.
– Не замолчу! – мотнул головой юный алхимик. – Мне не хочется уходить за Грань из-за какой-то глупой вражды. Да ещё и такой давней, – на Ростислава, на Вадимира посмотрел, заглядывая им в глаза. – Да и вам самим ведь не хочется? В битвах вы насмотрелись на страдания воинов, на то, как обрывались их жизни. Вы дорожите своими жизнями, даже если не признаёте этого. Но разве наши люди не имеют права жить?
– Вячеслав, ты сказал слишком много, – остановил Мстислав сына.
Шумно выдохнув, парнишка проворчал:
– Я лишь напомнил то, что им и без меня известно, – к отцу с мольбой в глазах повернулся: – Ну же, примите мудрое решение, мой король!
– Мою страну никто никогда не поставит на колени! – прокричал Вадимир – и его лицо исказилось от гнева, вежливая маска исчезла, отдав место какому-то хищному взгляду и улыбке, напоминавшей оскал. – Этот разговор с самого начала был ненужным!
Короли и их спутники выхватили мечи. Со свободными руками остались стоять только я и мой друг.
– Вы сами вот-вот рухнете и встать не сможете! – закричал мальчик. – Проклятье алхимиков показало всем нам, как мы слабы. Вы хотите отнять у самих себя остатки сил! Как вы глупы!
Отец отвесил ему затрещину.
– Следи за словами, щенок!
Шумно выдохнув и сердито взглянув на отца, отрок произнёс:
– Вы никогда не убедите меня в том, что собака – глупый зверь. Он своей жизнью готов заплатить за жизнь своего хозяина и друга. Щенок, надеющийся и верящий в своего друга и хозяина, по-моему, куда лучше своего хозяина. Он выглядит жалко, но он честнее и преданнее ваших слуг.
Старший брат ухватил Вячеслава за шиворот:
– Не следовало вообще брать тебя с собой. Я предупреждал отца, а он ко мне не прислушался.
– А ну отпусти моего друга! – у меня в ладонях вспыхнуло пламя.
– Кого-кого? – вскинул брови Вадимир, чрезвычайно заинтересованный этим фактом, как-то прошедшим мимо его ушей.
– Смотрите, наш невозмутимый маг разозлился! – ухмыльнулся Ростислав.
– Только посмей его ударить! – мрачно сказал я, смотря прямо в глаза склочному наследнику Черноречья.
– И что ты со мной сделаешь? – осклабился Борислав. – Ты только порталы создавать умеешь. Ах, нет же… ещё бумажками умеешь шуршать! В компании сгорбленных лекаришек, – и заржал, довольный своей шуткой.
– Сейчас убедишься, как мало я умею, – многозначительно улыбнулся ему.
За нами следили с некоторым любопытством. Развеять скуку решили, наблюдая за мной? Но мне сейчас наплевать на вашу скуку и ваше любопытство. Обиду, нанесённую моему другу, не прощу!
Запоздало осознал: следовало сдержаться, но справиться с яростью не мог. Сам устал.
Пламя не нанесло бы наследнику особенного вреда, устроило бы ему хорошую парилку. Только Вячеслав внезапно заслонил брата. К моему ужасу, одежда мальчика вспыхнула. И затрещали камни в странном пёстром ожерелье, внезапно открывшемся нам. Ох, да что нашло на меня?! Он может снова пострадать. Теперь уже из-за меня.