Половину денег потратила на еду. Перекусила. Завернула покупки в шаль. Взяла узелок под мышку, поправила безрукавку – и покинула ненавистный город.
Солнце светило ярко, быстро высушило мою одежду, пока я поджидала недалеко у ворот приличных попутчиков. Спустя час или два из города вышла лошадь с загруженной телегой, а вокруг неё переезжающая семья: муж с мечом у пояса, жена с кочергой в руках и четыре дочери. Самые мелкие девчонки, двойня, ехали на телеге. Старшие были вооружены веником и кухонным ножом.
– Куда направляетесь? – спросила я.
– В Средний, – объяснила женщина, с подозрением меня оглядывая.
– Значит, нам по пути, – радостно вздыхаю.
Мужчина было заворчал, но жена его заткнула:
– Если что, я ей скалку дам. Вдруг девица нам пригодится?
Горожанин почесал затылок, затем разрешил мне идти с ними. Я двинулась шагов за пятнадцать от них. Вскоре дорога юркнула в лес. А там травы, деревья и птицы справляли середину весны. Вдыхала аромат цветов, который заботливо приносил мне ветер, слушала щебетанье из крон. И не смотря на боль в ноге, на хромоту, на усталость вдруг почувствовала некое странное ощущение, чем-то схожее со счастьем. Слушала брань супругов, дребезжание вещей в телеге, сказку, которую старшая девочка рассказывала младшим…
Спустя часок или более я опять припомнила Ромку, его песню, врезавшуюся мне в память. И, не удержавшись, запела:
Даже если весь мир против нас,
Если солнца свет вдруг погас,
Расцветают надежды цветы.
В них живут золотые мечты.
Девчонка примолкла, малышня было надулась и хотела разреветься. Я улыбнулась им – и они передумали обижаться.
Нет цены в жизни тем мечтам,
Ведь ни золото и не меч там.
Там живут добро и любовь,
Там не проливается кровь.
Супруги перестали браниться, прислушались. Обрадовавшись их вниманию, я ещё более старательно продолжила:
Только если найдётся дурак,
Что мечтает да и живёт так,
Всколыхнётся вся жизнь вдруг,
Разорвётся замкнутый круг.
Может, только на миг он
Приведёт в явь прекрасный сон.
И прославится сам в веках,
Как герой, потерявший страх.
Женщина обернулась, улыбнулась мне. Вздохнув, продолжаю:
Только редко свои мечты
В жизнь впускаем я и ты.
Мы считаем: сильно зло.
Так оно в мир заползло.
Где же, где же ходит дурак?
Тот, который не думает так?
Тот, кто впустит в мир мечты?
Друг, им можем быть я и ты.
Жена одарила меня ещё одной улыбкой, когда я замолчала. Её муж шагнул к телеге, вытащил из какой-то корзины свёрнутый блин и, невзирая на протесты хозяйки, отдал мне. Я поклонилась и быстро съела угощение, внутри которого оказалось вишнёвое варенье. Моё любимое.
Некоторое время я шла за ними, слушала сказки старшей дочери. Потом очень устала и устроилась в лесу, недалеко от дороги, на отдых.
Хотя и спряталась за густые кусты, все равно меня обнаружили какие-то заросшие, грязные, пахнущие вином мужчины. Они отобрали у меня еду, безрукавку, шаль, гребень. И надругались бы, не услышь шум впереди. К счастью, это стражники разыскивали их: они уже не в первой обирали путников на этой дороге. Догнали, связали и потащили в Черноград, который я только что покинула. А вещи мои мне не отдали. Да я и не решилась спросить: вдруг не поверят, что то мои?..
Я побрела лесом, недалеко от дороги, размазывая по лицу злые слёзы. Силы кончались, еды не было, в лесу здесь ягоды уже все собрали. Тело, душа жутко устали. Потом захотелось пить. Различила где-то в глубине леса шум ручья, направилась к нему.
Каждый шаг давался с трудом, тело болело, молило об отдыхе. Иногда появлялся страх натолкнуться на какого-нибудь дикого зверя, змею, но в эти мгновения они не казались мне противными. Они не плюют в душу, всего лишь заботятся о себе и своём потомстве. Пожалуй, не так уж и дурно сгинуть здесь, под это дивное птичье пение и музыку листвы.
До ручья я не дошла. Ослабев, упала на землю. Летний зной, ленивое птичье пенье и журчание воды пропали.
Что останется от меня, когда моя душа расстанется с телом? Тело съедят лесные звери. Память обо мне? Но кому интересна короткая жизнь простолюдинки? Может быть, только её родным. Но у меня их нет. Может, и к лучшему, что я так рано переступлю Грань? Мне надоела моя тусклая, никому не интересная жизнь. Я устала от тяжёлого труда. Мне противны люди. Ведь тем троим было видно, как я худа, как слаба. Понятно, что у меня ничего нет кроме грязной сумки со скудной едой. Но они отобрали её. Если бы только у меня осталась еда, я могла бы добраться до Среднего города, найти какой-нибудь честный труд! Если бы я не была горда, я бы на всё согласилась, чтоб получить возможность выжить. Нет, это к лучшему, что я сегодня уйду, может, за Гранью мне встретится мой единственный друг, возможно, увижу там мать и отца, других моих родных. Я их никогда не видела.