— Она всех нас учит, — раздались голоса.
— А меня не учит! — воскликнула бойкая голубоглазая девочка с двумя светлыми косичками. — Я сама научилась.
— И по нотам умеешь? — улыбнулась Зоя.
— Конечно! — Девочка схватила первые попавшие под руку ноты и уверенно, плавно, почти без ошибок сыграла вальс «На сопках Маньчжурии».
— Значит, тебя кто-то учил. И ты умеешь играть? — обратилась Зоя к веснушчатой, курносенькой девочке с льняными волосами.
— Умею, только я нот не знаю.
— На каких инструментах еще играете? — спросила Зоя ребят.
— Я на маленькой скрипке. Сам сделал, — ответил белобрысый мальчик.
— А я на гармонике играю, — перебил его другой.
— А я на гитаре…
— А я на дудке.
— А вы, тетенька, тоже умеете играть? — спросил один мальчик.
— Немного умею.
— Сыграйте нам что-нибудь! А то эти девочки, по-моему, плохо играют. Вы, наверно, играете даже пятью пальцами?
— Даже десятью, — рассмеялась Зоя, подняв обе руки. — Хорошо. Сыграю вам.
Зоя сыграла на рояле увертюру к опере «Руслан и Людмила». Дети сидели так тихо, что казалось, будто клуб опустел. Никто не пошевельнулся.
Когда Зоя взяла последний аккорд, один из мальчиков воскликнул:
— Вот это да!
— Спасибо, тетенька, спасибо! — девочки плотно окружили Зою.
— Тетенька, вы к нам приехали? Вы будете нас учить? — спросила белобрысая девочка, игравшая по слуху. — А у нас тоже есть артистка. Только она не играет, а поет. В журнале ее портрет напечатан. Он висит в библиотеке.
— Вы знаете ее? — раздались голоса.
— Знаю, — улыбаясь сказала Зоя.
— А вы нам покажете, как играть по нотам? — спросила девочка.
— Покажу. Завтра и начнем с вами заниматься, ребята!
— Вот хорошо! — обрадовались дети. — Мы вас будем ждать. Только обязательно приходите.
Зоя попрощалась с детьми и ушла.
На следующий день у дверей клуба стояла целая ватага ребят. Не все дети успели увидеть приезжую тетю, которая вчера пообещала заниматься с ними музыкой.
Зоя подошла к ребятам незаметно. Увидев ее, дети обрадовались и вместе с ней вошли в клуб. Усадив их возле рояля, она заметила, что почти у каждого был какой-нибудь инструмент. Все, что было у отца или матери, у брата или сестры, у близкого или дальнего родственника, все, что издавало музыкальные звуки и годами лежало без употребления на дне глубоких сундуков, — было извлечено из пыли забвения и принесено на занятия. Здесь были гитара, балалайка, мандолина, скрипка. Одна девочка показала Зое какой-то диковинный инструмент в новом изящном футляре, на котором золотыми буквами было напечатано: «Окарина». Когда Зоя открыла футляр, в нем оказалась довольно большая, покрытая блестящим черным лаком, глиняная дудочка с несколькими отверстиями, как у флейты. Девочка рассказала, что эту дудочку подарил ее деду один болгарский солдат. Зоя прочла надпись на инструменте: «София, фабрика на Петко Стойков». Попробовала подуть в дудочку — полились тонкие, нежные звуки, почти как у флейты.
— Любопытный инструмент! — сказала Зоя.
— Вы умеете играть на этой дудке? — уставившись голубыми глазами на Зою, полюбопытствовала Наташа.
— Нет, признаться, первый раз ее вижу.
— А на гитаре будете нас учить?
— А на скрипке?
— Это правда, что в музыкальной школе на всех инструментах учат играть? — шепелявой скороговоркой спросил Петя.
— Не на всех, конечно, но на многих учат, — ответила Зоя.
Зоя подошла к доске, которая стояла около рояля. Вначале она написала на доске несколько нот, объяснила их значение и велела записать в тетрадки.
Потом она, аккомпанируя, пропела с ними песню:
На следующий день она провела с ними еще одно занятие. С каждым разом все больше ребят приходило на эти занятия. Среди них было немало одаренных детей, с которыми Зое интересно стало заниматься. «Но кто продолжит занятия после моего отъезда?» — подумала Зоя.
Мелькнувшая у Зои мысль — создать в Дубовке сельскую музыкальную школу — становилась реальной благодаря неожиданным обстоятельствам.
Гирш взял ее с собой на сахарный завод: пусть ознакомится с большим современным предприятием. Во время осмотра цехов Зоя познакомилась с заведующей лабораторией, молодой женщиной, и затем с ее отцом-пенсионером, бывшим концертмейстером оперного театра и педагогом музыкальной школы. Мало того, выяснилось, что в заводском поселке живет еще музыкант-вокалист, мать главного инженера.