Накануне приезда Соболевского председатель правления узнал от старшего конюха: заболел Шустрый.
Касатенко тотчас позвонил в районный ветеринарный пункт. Оттуда сообщили, что ветфельдшер или врач приедет в Дубовку только завтра утром, сейчас оба выехали в колхозы.
Касатенко послал машину в межрайонную ветеринарную больницу, но посланный вернулся ни с чем — там тоже сказали, что врач приедет только на следующий день.
Аким Федорович дважды заходил посмотреть на Шустрого, осведомлялся у старшего конюха, чем кормили лошадь, и категорически приказал — не применять своих «проверенных средств».
Утром старший конюх вышел на дорогу встречать врача межрайонной ветлечебницы.
Было восемь утра. Накрапывал дождь. К Дубовке мчался «газик», и старший конюх догадался: едет ветврач. Он поднял руку, машина остановилась, и сидящий в машине молодой человек приоткрыл дверцу.
— Здравствуйте. Я вас жду, — сказал конюх.
— Меня? — удивился Соболевский.
— Ну да. Сразу поедем в изолятор.
О том, что будущая музыкальная школа помещается в доме, который называют изолятором, Соболевский мельком слышал от Ларисы Викентьевны, так что слова старшего конюха не удивили его, тем более что о своем приезде он предупредил Зою телеграммой.
Конюх устроился на заднем сиденье, и машина по его указанию остановилась у изолятора, в котором сейчас находился заболевший Шустрый.
Конюх открыл дверь и указал:
— Вот он, наш красавчик Шустрый!
— В самом деле красивая лошадь, — безразлично произнес Борис, полагая, что встречавший его колхозник решил похвастаться конем, и не двигался с места.
— Вторые сутки ничего не ест. Правда, колик не было.
— Чего, говорите, не было? — уточнил Соболевский.
— Колик, говорю.
— Очевидно, надо пригласить ветврача.
Старший конюх подумал, что ослышался.
— Так мы же вызвали…
— И что ветврач сказал?
— Да вот послушаем, что вы скажете.
— Почему я?
— А кто же скажет?
— Ветеринарный врач, например.
Старший конюх уставился на Соболевского. Наконец спросил:
— Вы откуда прибыли?
— Из музыкального училища. Я уже бывал в Дубовке.
— А я решил, что вы и есть ветеринарный…
— Как вы могли это подумать! — рассердился Соболевский.
Шофер машины, здоровенный чубатый парень, так захохотал, что Шустрый вздрогнул и переступил ногами.
В эту минуту подкатила небольшая машина с синим крестом: приехал ветврач в брезентовой куртке и соломенной шляпе. Он молча вошел в изолятор и стал осматривать Шустрого.
Настроение у Бориса Соболевского было испорчено, он чувствовал себя как человек, над которым зло подшутили.
Это чувство не оставляло его и в доме, где ему отвели комнату. Шофер «газика», принадлежавшего райисполкому и доставившего Соболевского в Дубовку, с хохотом рассказывал встречным и поперечным о том, как конюх принял известного музыканта за ветеринара.
Телеграмма Бориса о дне его приезда в Дубовку и огорчила и расстроила Зою. «Что об этом подумает Павел?» — беспокоилась она. Зоя знала, что Соболевский постарается быть полезным будущей дубовской музыкальной школе, и все же, по ее мнению, ему не следовало сюда приезжать.
Огорчение Зои усилило странное равнодушие, с каким ее мать выслушала весть о приезде Соболевского. Еще не зная, чем это объяснить, Зоя уже откровенно досадовала: зачем Лариса Викентьевна обратилась к Борису?
«Сказать Павлу о телеграмме или умолчать?» — раздумывала она.
Узнав о приезде Соболевского, Павел готов был вспыхнуть, но, вспомнив свое поведение в институте, немного помолчал и потом сказал:
— В телеграмме не сказано, каким поездом он едет. А то бы его встретили. Человек он знающий… может помочь.
Матрена Григорьевна пригласила Соболевского столоваться у нее. Борис теперь приходил в Зоин дом завтракать, обедать, ужинать.
Однако, после нелепой истории с конюхом, который принял преподавателя музыки за ветеринарного врача, ореол Соболевского все же поблек в глазах Матрены Григорьевны. Слушая рассказ об этом, она вместе со всеми шутила и смеялась.
— Что ж он, не мог спросить конюха, кто его послал встречать и почему они едут не в правление, а в изолятор? — говорила она.
Ее задело, что Соболевский поставил себя в смешное положение, что теперь в Дубовке долго не забудут «Зоиного жениха, который приезжал лечить Шустрого».