Край этот благословенный,
Горы его и воды,
Наверно, Землей и Небом
Предназначены мне.
Взойдя на утес высокий,
Увидел я спину дракона,
Увидел спящего тигра
В очертаньях хребтов.
Внизу, где речка сверкает,
Безветренно и прохладно,
И хижина приютилась,
У зарослей камыша,
А чуть повыше над нею
Сосна одинокая встала,
И медленно белая тучка
Сквозь эту сосну плывет.
Только сюда пришел я,
Стал я всему хозяин —
Ключам, и лугам зеленым,
И ветерку, и луне.
Мои эти стаи чаек,
Стада быстроногих оленей,
И поле, не ставшее пашней,
И рыбная заводь в реке.
Я здесь, как отшельник древний,
Сущность вещей постигаю,
И передо мной природа
Свой раскрывает лик.
И я становлюсь мудрее,
И я становлюсь счастливей
Под покровительством духов
Неколебимых скал.[36]
Душа чиста и спокойна,
Свободна от всех печалей,
Горным воздухом чистым
Грудь моя дышит легко.
Птицы и дикие звери
Уже меня не боятся.
И с каждым днем все прекрасней
Мир, открывшийся мне.
Остаться бы здесь навеки,
Рыбу удить ночами
Или на горном склоне
Поля пахать клочок!
Усадьбу и землю можно
Отдать сыновьям и внукам.
Но как разделить меж ними
Горы, ветер, луну?
Пусть я кажусь безумцем,
Но я завещаю детям,
Ближним и домочадцам
Все, чем в жизни владел.
Сын мой! Себя совершенствуй,
Приняв от меня наследство —
Знанье вечной природы
И пониманье ее!
Не книжник я, не философ,
Но это не променяю
Даже на должность министра
При сеульском дворе.
Глупцом меня назовите,
Смейтесь — но я презираю
Богатства и пышной славы
Лазурные облака![37]
Ясным утром весенним,
Надев камышовую шляпу,
В руках с удилищем длинным
На берег я выхожу.
Дождик прошел недавно.
Теплеет с каждой минутой.
Прозрачна заводь речная,
Рыбки снуют по дну.
Они меня не боятся —
Я их ловить не стану.
Слежу, как плывут по речке
Белые облака.
Блеснула на солнце рыба,
Среди облаков играя.
Все одинаково сине —
Небеса и вода.
Резвые птицы беспечно
Над водою летают.
Стоит плакучая ива
Темно-зеленым шатром.
Пригорок в цветах и травах
Высится шелковой ширмой.
Звуки рыбачьей свирели
Ко мне ветерок несет…
Зову я детей. Мы вместе
Станем обед готовить.
Конечно, морской капусты
Нам в горах не найти.
Но папоротник отличный
И тангичо мы отыщем.[38]
Можно сварить их с мясом
Дикого кабана.
Свежую дичь зажарим,
Замаринуем карпа.
Домашнюю брагу я буду
До опьянения пить.
Потом отдохнуть прилягу
В тени расцветающей вишни,
На камень, мохом поросший,
Голову положив…
Да будет вечен правитель!
Ему я, как прежде, предан.
Мир и благополучье
Дал он родной стране.
Пусть о народе печется,
Чтоб были счастливы люди!
А я хочу жить, не старея,
В этом зеленом краю!
Неизвестный автор
* * *
Заперты все калитки,
Все ворота закрыты.
Двери и окна всюду
На замках и засовах.
Так откуда же ночью
В доме ты появилась?
Через какую щелку
Вошла ты, моя печаль?
Неизвестный автор
* * *
Кричал у дверей лудильщик:
— Запаиваю посуду!
Заклепываю все дырки!
В кастрюлях, котлах, лоханях,
В корытах, тазах и ведрах!
Я вышла к нему с вопросом:
— А можешь ли ты, лудильщик,
Залить, заклепать ту дырку,
В которую проскочила
Разлука с моим любимым?
И мне ответил лудильщик:
— Ни Хуан-ди могучий,
Ни Чжугэ Лян мудрейший,
Ни сам Хань У несравненный,[39]
Ни прочие властелины
Силы такой не имели,
Чтоб одолеть разлуку.
Так разве простой лудильщик
Эту дыру зальет?!
— Что ж, придется смириться,
Если сказал ты правду —
Разлука была и будет…
Но что же мне делать с ней?!
вернуться
36
вернуться
39